Текст: ФАРИЗА ОСПАН FARIZA OSPAN
Иллюстрации: ИЛЬЯС АУКЕБАЕВ ILYAS AUKEBAYEV
Тело никогда мне не принадлежало. Оно было родителей, чтобы могли наказывать. Ноги нужны были, чтобы убегать от побоев, а руки – чтобы пытаться защитить себя. Я привыкла потом, что физическая боль лучше и легче, чем ментальная. Тело было папы, чтобы говорить мне, в каких частях его прикрыть. Тело было парней, чтобы они трогали его там, где хотели. Тело было мужчины, который домогался меня в течение нескольких лет. Тело было мужчины, который изнасиловал меня. Это был один и тот же человек. Раз уж я и так ему принадлежала, то как будто не должна была ничего почувствовать, но я чувствовала.
Тело принадлежало разным мужчинам время от времени, и для меня тогда это было нормой. Вот каким было мое тело. Я особо не задумывалась, что оно мое и что оно умеет. Если нигде не болит, значит, все нормально, болит – нужно «починить». Когда на теле стали расти волосы, и вовсе перестала обращать на него внимание. Тело стало мне противно, оно все время было не таким, каким я бы хотела его видеть. Я носила уродливое нижнее белье, стеснялась своих выделений, ненавидела свои бедра и колени. Тела, которые я видела, были в кино и в журналах, и они были идеальны. После домогательств я набрала 15 килограммов, потому что пыталась «заесть» травму, и еще больше возненавидела себя. Переедала также потому, что хотела неосознанно себя защитить от лишнего внимания мужчин. Казалось, что если буду выглядеть как можно незаметнее и невзрачнее, то меня никто не тронет.
В начале этого года несколько недель я плохо чувствовала себя ментально. Спрашивала саму себя, что же не так. Изнутри стал вырываться голос, слова сами стали строиться в предложения, и тело как будто начало говорить со мной. Меня всю жизнь учили не прислушиваться к себе, не доверять себе. Как с таким опытом я могу доверять сейчас? Тело говорило, что ему плохо: «Ты обещала заботиться обо мне, но ты снова уйдешь в работу и не будешь понимать мои сигналы. Как мне еще достучаться до тебя? Когда я устало, ты не даешь мне отдохнуть, когда хочу прогуляться, мы не гуляем, когда хочу в туалет, ты игнорируешь. Как мне тебе доверять, если ты обманываешь меня?» – слышала я.
Вспоминала, как нас, активисток, задерживали на протестах – как реагирует мое тело на то, что незнакомые мужчины прикасаются к нему, волокут против воли в машину и держат несколько часов в закрытом пространстве (РОВД). Все это выглядит как похищение. Несмотря на то, что занимаюсь феминизмом уже несколько лет, организовывала с коллежанками дискуссии о телесности – я не пропускала это через себя и не могла связать пережитое мной с тем, что говорили другие женщины. Делюсь с вами и ощущаю себя маленькой и уязвимой. Я так долго не могла встретиться с этой болью. Пыталась игнорировать ее и идти по жизни так, будто мне все безразлично. Есть я, и есть моя боль – и мы разные. Могу контролировать, когда мне показывать ее, а когда прятать. Умею заставить себя сделать то, что мне не нравится, тогда, когда не хочу. Но это так не работает, я все помнила и помню.
Контакт с телом помогают мне обрести танцы. Хотела заниматься чем-то менее сложным и менее глубоким, не осмыслять все время свой опыт, а оказалось, в танцах столько смыслов. Не помню,
чтобы в семье кто-то танцевал. Папа не любил музыку и веселье. Мне нравилось двигаться, но я была уверена, что этого мало. Танцы для легких (что бы это ни значило) и крутых ребят, а я не такая. Выбрала балет для взрослых, чтобы позаботиться о маленькой себе, и тверк, чтобы позаботиться о себе подростке. Вдруг начала чувствовать, что мои интересы выходят за рамки просто физического, танец разговаривал с моей душой.
Что я почувствовала, когда поняла границы своего тела: как будто я существовала бесформенной как ветер, он без границ, были только мысли. А тут – стала мясом и костями, обрела вес. Если я все время существовала сверху, в воздухе, то сейчас я как будто резко стала тяжелой и упала на землю. Я стою на земле, на своих ногах и могу опереться на них. История с танцами началась еще с желания понять, как люди это делают: как они владеют своим телом. С первых же уроков заметила, что чувствую свое тело в пространстве. Интересно, оно «разговаривает» с каждым из нас по-разному? Мой опыт – это только мой опыт?
Казахстанская ученая Дана Ақылбекова в своем аккаунте в Instagram пишет, как изменилась ее жизнь после того, как она пережила групповое изнасилование более десяти лет назад.
«В тот момент мое тело стало чужим и я не могла понять, как жить с ним дальше. До сих пор иногда я чувствую, что мое тело – это не мое. Кажется, что я живу рядом с ним и не могу его контролировать», – делится Дана.
Комикесса Мадина Байболова в одном из своих выступлений, шутя о своем весе, признается, что понимает, почему она полнеет:
«Я не люблю свое тело, мне на него все равно. Вот, например, у меня красивые зубы, я их обожаю: мои зубки любимые, почищу вас еще раз. Потом смотрю на свое тело и думаю: завтра помоюсь».
Непринятие своего тела в «лишнем весе» – это все же другое, нежели диссоциация после изнасилования. Разделение тела от сознания в избыточном весе навязано больше извне, а диссоциация после изнасилования все-таки идет изнутри. Проблемы с принятием своего тела и внешности есть у многих из нас, и это не из-за наших личных недостатков, а из-за патриархальности общества.
Что я почувствовала, когда поняла границы своего тела: как будто я существовала бесформенной как ветер, он без границ, были только мысли. А тут – стала мясом и костями, обрела вес.
В последнее время раздумываю над тем, из чего состоит танец и почему он так влияет на наше самоощущение, какие еще есть способы лучше понимать свое тело? Почему так важно анализировать и чувствовать его в пространстве? Можно ли потерять связь с ним? У нас ведь не всегда получается следить за самочувствием и следовать ощущениям в теле. Контакт с телом – это как отношения с другими людьми – в них нужно вкладываться, посвящать энергию и мысли. Телесность не панацея, связь с телом и умение его слушать не решат всех проблем.
Поиски контакта со своим телом и работа с психотерапевтом привели меня, например, к пониманию, что я пока не хочу поступать на магистратуру. Магистратура в престижном университете, обязательно со стипендией – навязанный образ успешного и счастливого человека. Не хочу проходить через беременность. Тело снова не будет мне принадлежать. Беременность и роды тоже телесный опыт, просто я пока к ним не готова и не знаю, буду ли когда-нибудь. Учусь определять, какие желания мои, а какие мне навязали. Учусь чувствовать себя, замечать, какую реакцию выдает тело на то или иное событие. Повысилась самооценка, и стало легче говорить «нет» другим людям. Но столько всего еще предстоит понять и узнать о себе.
