Знаменитая актриса Наталия Аринбасарова была одной из первых казашек, завоевавших международное признание публики. Ее звезда взлетела с первым же фильмом и с тех пор не угасала ни на минуту. Только она может с одинаковым изяществом рассказывать, как искала дефицитные кремы по всей Москве и прятала в мешочке на груди бриллианты своей свекрови, чтобы не потерять, а затем – как танцевала с самим Шоном Коннери и блистала перед международной публикой в Венеции.
Фото: МАКСИМ ТАРАКАНОВ MAXIM TARAKANOPH
Стиль: МАКСИМ МОРОЗОВ MAXIM MOROZOV
Интервью: ГАЛИЯ БАЙЖАНОВА GALIYA BAIZHANOVA
Легенда поделилась с кинокритиком Галией Байжановой тем, как она сейчас живет в своем большом загородном доме, о чем мечтает, по чему скучает, а какой период жизни ни за что не хотела бы возвращать.
Почти 43 года вы были единственной актрисой на наших просторах, кому вручили «Кубок Вольпи» – приз за лучшую женскую роль на Венецианском фестивале, только в 2009 году Ксении Раппопорт удалось повторить ваш успех. Это была ваша первая роль и такая высокая награда, вспоминаете об этом?
Бывает. Ведь это до сих пор один из самых счастливейших моментов моей жизни. Мне было всего 20 лет, помню, как мы собирались с Андроном в поездку, какое было волнение. Первый раз заграница, первый раз море, в первый раз я увижу, как проходят эти фестивали. Портниха сшила мне два платья: одно бархатное, черненькое такое, чуть выше колена со шлейфом сзади, а второе из серебристой парчи. Моя свекровь, Наталья Петровна Кончаловская, дала мне потрясающей красоты драгоценности, которые я ужасно боялась потерять. Все время переживала, что их украдут, потому что на предыдущем фестивале до нашего приезда там были похищены драгоценности Софи Лорен. Поэтому мы сшили для них такой мешочек, который я носила на груди.
Но не украли же?
Нет, я берегла эти украшения как зеницу ока. Я, конечно, как могла, старалась сохранять независимый вид, но от этого напряжения внутреннего, когда ко мне подходили познакомиться разные звезды: актеры, продюсеры или аристократы, желающие, наверное, блеснуть передо мной своими туалетами, я начинала… икать. И всю дорогу, весь фестиваль икала. Все смотрели на меня и умилялись, какая милая икающая девочка из Советского Союза. Но потом я освоилась, ведь мне все очень нравилось и все было страшно интересно, единственное, о чем я переживала, – это о том, чем же заполнить свой шкаф в «Эксельсиоре» (старейшая гостиница острова Лидо, которая принимает VIP-гостей Венецианского кинофестиваля. – Прим. ред.). Он был такой огромный, и в нем было сто штук вешалок, а у меня всего два платья и вот я развесила – на одну вешалку юбочку, на другую – поясок, на третью – шарфик.
Зато фильм приняли восторженно!
Да! Но знаете, на пресс-конференции я сидела как на иголках – не знала же, о чем меня спросят. А эти журналисты все вокруг меня прыгают, фотографируют: Натали, Натали. И когда конференция закончилась, я выдохнула, наивно думая, что мои мучения подошли к концу, спускаюсь со сцены, и вдруг все эти репортеры набросились на меня и стали спрашивать про личное: какая у вас квартира, а есть ли у вас вилла, машина? Но меня Настя Вертинская предупреждала – говорила: «Будь осторожна, они могут спросить даже про размер бюстгальтера!». У меня такое, слава богу, не спрашивали. Но про наш быт я им рассказала – у нас однокомнатная, скоро будет двухкомнатная, есть машина, дача. Меня потом упрекали: ну что же ты не сказала, что у вас шестикомнатная, а я: а разве можно врать? Западные журналисты от моих честных ответов, конечно, немного обалдели, отстали, в общем, все это было незабываемо.
А дома как отнеслись? Завидовали?
Я на такое не обращала внимания, но после этого ко мне стали относиться как к звезде, журналисты волновались, трепетали перед встречей, а когда мы уже начинали общаться, понимали, что я нормальный человек. А что изменилось в моей жизни с этой ролью? Да все! Меня сразу же взяли во ВГИК, меня пригласил на свой курс Сергей Аполлинариевич Герасимов. Понимаете, у меня с первой же работы была задана такая высокая планка, которую нельзя было уронить. Это, конечно, создавало определенные трудности, у меня всегда были очень высокие требования к режиссерам и к сценарному материалу – соответствовать литературе Айтматова, на произведении которого построен фильм «Первый учитель», сценаристам было непросто.
А все-таки в картине в той откровенной, особенно по тем временам, сцене была дублерша? Или вы так говорили, чтобы от вас отстали?
Да, были дублерши, и не одна девочка пробовалась, а целых четыре. Главной претенденткой была профессиональная натурщица, которую специально выписали на съемочную площадку, но наш гениальный оператор Георгий Рерберг и так пробовал ее снимать и сяк, но что-то его не устраивало. Тогда просто обратились в толпу: кто из девочек согласен на такие съемки? Вызвались три девочки: две русские и одна кыргызка – Зарема, как сейчас помню, ее звали. Интересная девочка, которая все время почему-то моталась по всем экспедициям за нашей киногруппой, а ведь тогда ей было всего 13 лет, и именно ее фигурка и вошла в те самые кадры фильма. А как это все снималось! Там образовалась такая толпа зевак, что мне приходилось самой их прогонять.
Вы потом не жалели, что сами там не снялись, ведь тогда ваше прекрасное тело навсегда осталось бы в истории кино? Тем более там ведь все снято чисто и целомудренно?
Что вы! Тогда никто в кино не раздевался, даже за границей это были революционные кадры, а уж в Советском Союзе тем более. Ну и потом я была строго воспитана, и хотя у меня была хорошая фигурка, ведь я из балерин, у меня в договоре был специально прописан пункт – никакой обнаженки. Там был момент, когда нужно было подхватить план, мне предлагали сниматься со спины в купальнике – я наотрез отказалась и согласилась, только если прикроюсь простынкой. А то что это такое? Все будут смотреть на меня, а я перед всеми в мокром купальнике буду стоять? Не пойдет! Надо сказать, что для меня были созданы все условия, у меня был и договор, даже профессионального педагога из хореографического училища мне выписали и я все восемь месяцев съемок получала классы, прямо на площадке.
Так вы плохо относитесь к наготе в кадре?
Понимаете, она ведь не всегда требуется, сейчас это суют везде, надо оно или не надо, красиво, некрасиво, сейчас никто ничего не стесняется. А тогда если и снимали, то значит, в этом была какая-то особенная художественная ценность.
Вы познакомились с Андроном Кончаловским, когда вам было 17, а он был уже взрослый мужчина. Сейчас бы это назвали харассментом и наверняка…
Преступлением? Да все просто с ума посходили с этой темой. Во-первых, Андрон хоть был и взрослым, но молодым, он всего на девять лет меня старше, во-вторых, он очень долго, много месяцев за мной ухаживал. Так что не особенно страдала. Я была совсем не против.
А были ли в советском кино домогательства?
Лично меня всегда мужчины побаивались, потому что я никогда не кокетничала, я даже не умею кокетничать. К тому же у меня сразу же был статус.
Если же я чувствовала, что режиссер не прочь за мной приударить, я это быстро пресекала. И вообще, считаю, что это нормально – мужчина должен в хорошем смысле домогаться женщины, должен ухаживать за ней, приставать. Это нормально, а то, что там эти бабы на Западе вытворяют – мужчин засаживают в тюрьму, губят их карьеру, я не поддерживаю. У меня за все время было такое только один раз, и то я башмак сняла и по морде каблуком. Вот и весь разговор.
В одном интервью вы сказали, что вас раздражают голливудские актеры с их самодовольными физиономиями, которые думают, что они лучше всех. Но неужели вам никогда не хотелось работать в Голливуде? Предложили бы – отказались?
После Венецианского фестиваля нас с Болотом Бейшеналиевым, с которым мы сыграли в «Первом учителе», звали в Голливуд, ему даже предлагали контракт на два миллиона долларов, но нас Госкино не отпустило. Тогда молодая была, конечно, поехала бы, но нельзя. А сейчас… Сейчас мне их кино даже не нравится. Хотя… Наверное, я не права, что отрицаю все западное кино. У них есть великие артисты: Аль Пачино, Мэрил Стрип, Софи Лорен, недавно смотрела фильм с ней и с Марчелло Мастроянни и получила большое удовольствие. До конца досмотрела.
Интересно, как сложилась бы ваша судьба, если бы вас тогда отпустили…
Уже как сложилось, так сложилось, я довольна. Однажды мы летали на фестиваль в Австралию, перелет – 35 часов, только мы вышли из самолета, как меня взял в оборот один фотограф. Я даже не отдохнула с дороги, как он начал меня снимать. Потом мои снимки были на первых страницах австралийских газет и было написано, что я чуть ли не новая девушка Джеймса Бонда, и куда бы я там ни приходила, с кем бы ни знакомилась, все говорили – а мы вас видели в газете, но на первой странице у нас или большие политики или преступники, вас к какой категории отнести?
А между тем вы ведь могли стать девушкой Бонда, вы же были знакомы с Шоном Коннери…
Да, мы познакомились, когда Андрон показывал иностранцам свой фильм в Доме литераторов. Помню, приехала из ВГИКа с учебниками, смотрю, сидит какой-то мужчина, лысоватый, в потертых джинсах с дырками, на нем розовая такая, вылинявшая рубашка, в одной руке у него буханка черного хлеба, в другой батон вареной колбасы. Он меня увидел и жестом показывает: мол, хотите? Я – нет, спасибо. Андрон мне говорит: «Ты знаешь, кто это?». Я: «Нет, кто?». Он: «Да это же Шон Коннери, агент 007». А я не видела ни одного его фильма, говорю: «Ну и что?». А он: «Это знаменитость! У него свой самолет, свой остров». А я: «Ну и что?». Потом мы оказались на банкете, все танцуют, выпивают, Шон скучает, я сижу уставшая, тут наши глаза встретились, и я скорчила ему рожицу и тут же отвернулась, через некоторое время он мне скорчил рожицу. Потом он подошел, схватил меня за руку и вытащил танцевать. У меня ноги заплетаются, боюсь упасть, а он подхватил меня на руки и начал кружить. Все тогда с такой завистью смотрели. Вот такое знакомство.
Хотя вы всю жизнь прожили в Москве, мы вас считаем нашей, казахстанской актрисой. Вы следите за казахскими фильмами?
Слежу, конечно, но, к сожалению, в гостях у вас теперь бываю редко. Теперь летать для меня уже небезопасно. Однако я знаю, что сейчас много новых талантов появилось – режиссеров, актеров, казахские фильмы участвуют в разных фестивалях, завоевывают международные призы. Я, когда слышу эти новости, страшно горжусь. Сколько у нас молодежи творческой – какие сильные кинематографисты, а какие потрясающие певцы! И это не один Димаш, еще масса ребята с замечательными голосами и чудесной внешностью. Казахи ведь вообще очень музыкальный и очень творчески одаренный народ. Раньше я казахское кино смотрела на наших эсэнгэшных фестивалях, но новинки давно не попадались мне.
«Казахские фильмы участвуют в фестивалях, завоевывают международные призы. Я, когда слышу эти новости, страшно горжусь».
А в сети не смотрели ничего из наших новинок?
Нет, я сама не умею ставить, да и YouTube у меня почему-то перестал работать.
Так его же заблокировали в России!
Заблокировали? Почему? А как мне рецепты свои кулинарные смотреть и фильмы? А внукам как теперь с мультиками?
Но все сидят через VPN… Это сайты, которые показывают, будто YouTube-передачи смотрите из другой страны.
Ну потом-то это наладится или так теперь будет?
Мы этого не знаем. В Казахстане сервис работает, поэтому вернемся в нашу страну. Может, есть у вас на примете казахские режиссеры, с кем вы не прочь поработать?
Хотелось бы посотрудничать с Ермеком Шинарбаевым. Мы снимали с ним два фильма: сорокаминутный «Красавица в трауре» по произведению Ауэзова, это такая очень красивая лента-притча, и второй проект был копродукцией с Францией – картина называлась «Слабое сердце», она даже получила спецприз жюри на фестивале в Сан-Себастьяне. Это история о том, как за 50-летней балериной начинает ухлестывать молодой человек, которому 22 года. Причем ухаживает он странно – то нападает на нее в лифте, то врывается в ее квартиру, то бросается ей под колеса. В общем, делает все, чтобы обратить на себя внимание.
Это сейчас называют «токсичные отношения»…
Да, непонятно, любит она его – не любит, ее чувства к нему похожи на болезнь, ведь так-то он ей в сыновья годится, а он еще взял и в финале умер – у него было слабое сердце. Интересный, необычный сюжет. Эту роль писали специально для меня, там много что взято из моей биографии – и мое балетное прошлое, и двое взрослых детей за границей. Очень много психологии. Ермек прекрасно в этом разбирается. Жаль, фильм потеряли потом – не могут найти пленку до сих пор.
Вы сейчас живете тихой жизнью в загородном доме со своими внуками, воспитывать детей и внуков – разные вещи?
Да, за детей я чувствовала большую ответственность, ведь я, так получалось, разводилась и иногда одна несла весь груз родительских обязанностей. Я всегда очень волновалась за них, особенно когда уезжала в длительные киноэкспедиции по два-три месяца. Я вообще не понимаю, как при такой работе я их вырастила и с ними ничего плохого не случилось. Сын мой Егор однажды сказал: мам, иногда хочется выкинуть такое что-нибудь очень хулиганское, а потом я как подумаю, что ты будешь сидеть на кухне, смотреть в окошко, курить и думать, у меня сразу пропадает желание выкидывать что-то плохое. С внуками другое – они мое счастье, ответственность за них несут их родители, а я ответственна только за то, чтобы они были счастливы, я с ними провожу все время, играю, а когда у меня силы есть, могу и побегать на лужайке, в футбол погонять.
Я думала, что они уже взрослые…
Нет, старший внук Тимурчик пойдет в школу 1 сентября, а младшему только год и семь месяцев, растет у нас на глазах, хулиганит, страшно обаятельный тип. Их мама, жена Егора, Машенька, – юрист и очень хороший адвокат, я ей помогаю.
Как думаете, внуки пойдут по вашим стопам?
Нет, Тимур у нас точно технарь, это уже сейчас видно, а вот младший – может быть, он любит у нас быть в центре внимания, ужасно смешно строит глазки, мы все смеемся – у кого он этому научился? Видимо, у меня. Способности у него есть, но тут от воспитания все будет зависеть, мама все-таки у них юрист. Другая внучка, Настенька, которую моя дочь Катя удочерила из детского дома три года назад, та точно будет артистка, она уже сейчас звезда, такая маленькая, крошечная, светленькая девочка, везде самая первая, самая активная, очень живой ребенок.
А у вас ведь уже кто-то из внуков активно снимается?
Да, как раз хотела вам рассказать о своей старшей внучке Машеньке – она художница и очень одаренный человек, и ей есть в кого, предки-то у нее какие! Великие художники: Василий Суриков и Петр Кончаловский. А сама она художник-график, у нее уже были выставки, уже покупают работы, но тут стали приглашать в кино и теперь она пробует свои силы там. Она у нас, знаете, красивая девочка, снялась у Валерии Гай Германики, в другие проекты тоже ее зовут.
Это дочь Егора и Любови Толкалиной?
Да. Конечно, как бабушка, я хотела бы, чтобы она была художницей, ведь это редкий талант и у нее это так здорово получается, она даже оформила книгу своей прабабушки, моей свекрови Натальи Петровны Кончаловской, которая написала детскую книгу «Наша древняя столица» – историю Москвы в стихах. Получилось ну очень красиво. Пока она молодая и красивая, пусть, конечно, снимается, но талант художника – это дар и женщине как будто больше подходит.
В чем секрет вашей всепоглощающей красоты и неувядающей формы?
Наверное, в том, что у меня сравнительно хорошо и интересно сложилась жизнь. Я никогда никому не завидовала и считаю, что зависть – это ужасное чувство, от которого все беды. Но я не завидовала не потому, что я прям такая добрая, а потому, что у меня все было, и потому, что я в целом очень люблю людей. Нравится ездить на метро, нравится, когда меня узнают, останавливают, обожаю беседы. Не знаю, может, это оттого, что я живу за городом и тут меньше общения с людьми, но вот такие случайные встречи с моей публикой мне доставляют удовольствие.
Иногда подходят и говорят: от вас такой свет идет. И мне это очень приятно. Даже если мне нагрубят, я никогда не отвечаю хамством на хамство, говорю всем: вы лучше улыбнитесь, и вам станет хорошо и тому человеку, с кем вы общаетесь.
А что вы можете посоветовать молодым артистам, кто только начинает свой путь?
Понимаете, я же воспитывалась в балете, а балет – это хоть и искусство, но оно как спорт, вечные такие соревнования – кто лучше станцует, кто больше пируэтов накрутит, кто выше прыгнет, кому лучше роль дадут. Поэтому что я могу посоветовать? Мечтайте! Мечтайте по-крупному! Ставьте амбициозные цели, добивайтесь их, и если вы будете трудиться, а не просто лежать и строить воздушные замки, то все ваши мечты обязательно исполнятся. Я выросла в многодетной семье, папа – военный, мама – домохозяйка, я мечтала стать известной – и стала. Когда мне Андрон Кончаловский предложил после замужества взять его фамилию, я отказалась, сказала, что хочу, чтобы фамилия моего папы тоже стала известной.
То есть поблажек себе делать не нужно?
Нет, не нужно, надо быть максималистом во всем. Своим детям я всегда говорила: делай все, за что ты берешься, как последний раз в жизни. Я им все время повторяла, что не хочу, чтобы говорили, что на них природа отдохнула, чем бы они ни занимались, они должны состояться. И они состоялись. А если вам сейчас трудно, ничего страшного. Не сдавайтесь, пробуйте, не боги ведь горшки обжигают. Кому-то это покажется жестким, но я такая – меня и в семье строго воспитывали, и в балете воспитание жесткое было. Съемки ведь – довольно сложный процесс, люди устают, выгорают, смотришь – один актер уже спит, другой – вот-вот уляжется, а я на всех сменах сижу как солдат – прическа у меня должна сохраниться, костюм не помяться, а вдруг в кадр надо будет бежать?
Но, согласитесь, ваша карьера это не только ваш характер и дисциплина, но и отчасти удача. Не всем актрисам везет так, как вам, – сразу же попасть в руки к нужному режиссеру…
Вы правы, но знаете, однажды меня одна молодая актриса спросила, что ей сделать, чтобы попасть на глаза режиссеру, чтобы ее тоже приглашали? А она такая девушка была – брови в то-онкую ниточку выщипаны, вся раскрашена, размалевана, я ей говорю: для начала вам надо отрастить брови и стереть макияж, попробовать стать естественной, тогда, глядишь, и роли появятся. Или другая артистка, очень была способная девушка, но всю жизнь ходила в одном образе: две косы, носочки, тоже интересовалась, почему ее для обложек не снимают и отчего на главные роли не зовут, как меня. А я ей: «Рим, ну ты носочки-то сними, косы отрежь, волосы распусти, сделай что-нибудь, чтобы на тебя обратили внимание. Может, и позовут».
С формой у современных актрис нет проблем…
Да, сейчас такие девочки красивые в Казахстане появились, просто с ума сойти. Я шучу, что будто бы новую породу вывели – ну все красавицы как на подбор, но я смотрю в их лица, а у них вместо глаз – пуговицы, ничего не выражают, никакой глубины, никакой одухотворенности. Взгляд пустой. Значит, и в душе пусто. Ведь то, чем человек живет, обязательно потом проявляется во внешности, тем более это важно для актеров. Почему я бы хотела бы сыграть с Аль Пачино? У него удивительный взгляд, абсолютно бездонный, там глубина.
Пока мы с вами говорили, сложилось ощущение, что вы ностальгируете по советскому кино, хотели бы на миг туда вернуться?
Я советская актриса, любила ту страну всей душой, но возвращаться в те времена не хочу.
Почему?
Мы унизительно плохо жили, вроде богатейшая страна, все живы, здоровы, сыты, одеты… Но как одеты? Надо было все доставать, причем через третьи руки. Чудовищный дефицит был во всем. Не было элементарной косметики. Как-то Егор спросил, почему в его детстве у меня руки всегда были шершавыми, а ответ простой – у нас не было никаких кремов смазать кожу! А драить-то все надо было! Помню, звонит мне Настя Вертинская и рассказывает, что из мужских карандашей для бритья отличный крем для лица получается, смягчает. Или другая подруга просит найти оливковое масло, там по особому рецепту нам в аптеке крем сделают.
Да, звучит как бытовой хоррор…
Конечно, было много плюсов вроде бесплатной медицины – людей лечили, следили за здоровьем всех своих граждан. Мы чувствовали себя в безопасности, могли детей одних отправлять гулять или в школу, все спортивные секции были бесплатными, но вот эти талоны, нужные связи, очереди как в мавзолей, когда надо шесть часов отстоять, чтобы взять эту синюю курицу, банку шпрот и пакетик каких-то конфет к празднику… Я даже вспоминать не хочу про все эти мытарства.
«МЕЧТАЙТЕ! МЕЧТАЙТЕ ПО-КРУПНОМУ! СТАВЬТЕ АМБИЦИОЗНЫЕ ЦЕЛИ, И ЕСЛИ ВЫ БУДЕТЕ ТРУДИТЬСЯ, А НЕ ПРОСТО СТРОИТЬ ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ, ТО ВСЕ ВАШИ МЕЧТЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ИСПОЛНЯТСЯ».
Оказывается, и актрисы страдали от дефицита!
А то! Еще идешь за покупками как преступница, по звонку, со служебного входа, идешь и оглядываешься, чтобы тебя сейчас из ОБХСС не схватили. А там в подвале тебя встречает какой-нибудь делец, этакий хозяин жизни, у которого под ногами лежат эти мясные туши, а он ходит по ним ногами, поплевывает. Потом для тебя вырезают кусок мяса.
Я к родителям в Алма-Ату так и ездила, у меня полчемодана вещей моих, полчемодана замороженного мяса. Причем в Казахстане ведь это мясо производилось, понимаете весь абсурд?
Но сейчас-то все хорошо?
Сейчас все отлично, мои дети – Егор и Катя – организовали мне очень высокий уровень жизни. Егор построил два красивых дома, в одном из которых я живу, а ведь я в советское время так и не смогла построить себе дом.
Я хорошо живу, всем довольна и очень хочется, чтобы так все и оставалось.
АРТ-ДИРЕКТОР: ЛАРИСА АЗАНОВА; МАКИЯЖ: ДЕНИС КАРТАШЕВ; АССИСТЕНТЫ ВИЗАЖИСТА: ЕКАТЕРИНА НЕДВОРЯГИНА , АЛЕКСАНДР ИОНОВ; ПРИЧЕСКИ: ЮЛЯ НАЗАРОВА; ПРОДЮСЕР: ДИНМУХАММЕД КЕРИМОВ; АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: ЕКАТЕРИНА ЗАЙКО. ОТДЕЛЬНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ АЛЕКСАНДРЕ СОКО ЗА СОДЕЙСТВИЕ В ПРОВЕДЕНИИ СЪЕМКИ.
