Подобно японским и бельгийским коллегам, базирующееся в Алматы трио дизайнеров – Ажар Карибжанова, Жанара Мирзажанова и Анна Те – предпочитает, чтобы создаваемая ими одежда говорила сама за себя. Образы из коллекций rara вы в изобилии обнаружите на печатных и онлайн-страницах профильных изданий, а вот прямую речь участниц коллектива – едва ли.
Команде и читателям BAZAAR в этом смысле повезло: о том, в какой момент, как и почему три уникальных творческих пути пересеклись в одной точке, мы узнали из первых уст.
Карина Утегенова (далее – K.У.): Уверена, этот вопрос вам задают чаще прочих, но все-таки: каким образом распределяются роли внутри команды rara?
Жанара Мирзажанова (далее – Ж.М.): Четкого регламента у нас нет, мы втроем принимаем участие во всех процессах. Даже будучи на расстоянии, мы делимся идеями, наработками, эскизами. Раз в неделю, когда Аня приезжает из Бишкека, собираемся и проводим мозговой штурм.
K.У.: А кто впервые озвучил идею объединить силы?
Ажар Карибжанова (далее – А.К.): Наверное, каждая из нас всегда мечтала о марке, но имея за плечами внушительный опыт работы с клиентами и на производстве, осознавала, что в одиночку прорываться труднее. Очень важно, что все мы умеем работать в команде, быть и взаимодействовать в ней. Поэтому когда после многих лет мы вновь встретились с Жанарой, а после познакомились с Аней, то довольно быстро поняли, что подходим друг другу по опыту, видению, взглядам. Впоследствии именно это ощущение и определило судьбу rara.
Ж.М.: Работать одной и правда сложно. А тут будто детали масштабного пазла сложились в единое целое. Я пригласила Ажару, находившуюся на тот момент в творческом поиске, к себе в студию. Как раз в то время проходил местный этап конкурса дизайнеров BeNext, в жюри которого меня пригласила Аяжан Жаксыбай. В процессе мы познакомились с участницей, чья эстетика показалась нам наиболее интересной и самобытной. Ею оказалась Аня, одержавшая впоследствии победу в конкурсе. На момент ее поездки в Париж по линии BeNext в 2015 году мы уже запустили rara.
А.К.: В работе, не говоря уже о личной жизни, мы очень уважаем друг друга. Мы спокойно можем говорить о том, что нам не нравится, но без споров, а в продуктивном диалоге. Лично мне работа над коллекциями приносит колоссальное удовольствие, потому что когда профессионал работает с профессионалом, в процессе нет места для глупых обид.
Ж.М.: Порой, выслушав альтернативное мнение и пропустив его сквозь призму собственного восприятия, начинаешь по-новому смотреть на ту или иную вещь. Для меня это еще один плюс работы в команде.
А.К.: Мне нравится, что мы такие разные, несмотря на очевидные сходства. Так, например, мы с Аней по натуре интроверты, а у Жанары, напротив, талант к общению и налаживанию связей. Или скажем, у меня есть видение, но порой мне бывает сложно довести стоящую идею «до победного», в то время как Аня – сама дисциплина.
Ж.М.: У Ани производственная закалка. И если мы с Ажарой позволяем себе какие-то творческие заморочки и вольности, то у нее новаторство идет «в комплекте» c недюжинной собранностью.
А.К.: Это мы к тому, что секрет нашей сплоченности – в способности дополнять друг друга.
Ж.М.: Мне, конечно, очень помогает «глянцевый» опыт. Главный урок, усвоенный мной за время работы в журналах: многие вещи надо делать здесь и сейчас. В наши дни темп развития модной индустрии настолько стремителен, что второго шанса может не выпасть.
K.У.: Какие обстоятельства, жизненные или творческие, повлияли на ваше становление?
Анна Те (далее – А.Т.): В моей карьере основополагающим стал опыт работы на швейном производстве. Именно там сформировался мой подход к работе, да и привычки в жизни изменились: если раньше я могла позволить себе подольше поспать или побольше отдохнуть, то проработав на фабрике, стала более организованной и трудоспособной.
Ж.М.: Я как-то случайно начала работать стилистом, хотя у меня дизайнерское образование. В 2002 году в Казахстане о профессии «стилист» вообще мало кто имел представление. Одновременно с этим я развивала собственное дело – студию-ателье – и пестовала мечту запустить марку. Сейчас умение видеть образ целиком, приобретенное на всевозможных съемках, мне очень помогает. Плюс профессиональные конкурсы – мы все в них участвовали. Ажара, к примеру, выставлялась на первом конкурсе Smirnoff. Во мне до участия в конкурсах не было уверенности: я окончила университет, что-то тихонько себе рисовала, а одержав победу в серьезном состязании, поняла – надо двигаться дальше. До сих пор помню, как мне вручали медаль. Правда, в последующие 2-3 дня у меня проявилась звездная болезнь, которую быстро вылечили дома (смеется).
А.Т.: Конкурсы очень полезны, они дают огромный толчок. У меня тоже был некий застой после выпуска: я ушла в производство, на фабрику и жизнь стала монотонной. Потом так сложилось: конкурс и победа – эти чувства сложно описать.
Ж.М.: Производство производством, а тяга к творчеству берет свое. Когда работаешь с клиентами, то бросаешь все силы и время на реализацию чужих идей.
А.К.: Эта рутина меня, наверное, и подкосила. В какой-то момент даже появились мысли об уходе из профессии.
Ж.М.: А меня, наоборот, закалила. Ты ведь очень долгое время работала именно с заказчиками. А в каком году ты выиграла конкурс?
А.К.: В 1996-м или 1997-м.
Ж.М.: Да, ты еще поехала тогда в Англию. И там, кстати, второе место заняла девушка из Болгарии, с которой я позже познакомилась на другом конкурсе. Тогда я поняла, насколько тесен мир, точнее, наша профессиональная среда. Мы разговорились с ней, вспомнили Ажару и я поймала себя на мысли «почему мы все еще не поработали вместе, хотя давно друг друга знаем и между нами столько общего?». В конце концов, наши дороги все-таки сошлись.
K.У.: Каким образом ваши интровертные черты влияют на восприятие бренда rara потенциальными клиентками? Сегодня многие клиенты выбирают тот или иной бренд только потому, что за ним стоит яркая личность.
А.К.: Все очень просто: я хочу, чтобы отклик в сердцах людей находили вещи, которые мы создаем, а не те или иные аспекты моей личности.
Ж.М.: Мне близок подход Дриса Ван Нотена или Рей Кавакубо – за этими людьми не стоит огромная PR-машина, что не мешает им быть одними из наиболее авторитетных и интересных дизайнеров современности. А описанные тобой условия стали актуальны в эпоху цифровых технологий. Социальные сети и интернет-популярность сделали дизайн одежды более доступным, чем когда-либо. Можно сделать внушительные продажи, ведя красивый аккаунт в Instagram или окружив себя лидерами мнений, но это не совсем наша история.
А.К.: Не так давно хозяйка одного московского бутика написала, что у нашей марки уже появились поклонницы, с нетерпением ждущие новых поступлений. Мне стало приятно, ведь эти девушки абсолютно ничего не знают о нас троих.
Ж.М.: Стоит заметить, что дизайнер может быть художником и гениальным пиарщиком одновременно. Это не взаимоисключающие понятия.
K.У.: Но, тем не менее, это большая редкость. Если я правильно понимаю, у вас сначала сформировалась некая творческая составляющая, эстетика, коды. А как обстоят дела с коммерческим аспектом? Сложно ли было разработать бизнес-план и вникнуть в деловые тонкости?
Ж.М.: Нам невероятно повезло с друзьями и близким окружением: с тем, в чем мы трое можем быть не так сильны, нам помогают единомышленники. В составлении бизнес-плана нам оказали поддержку, а дальше мы уже самостоятельно во все вникали. Лавировать между творческим и коммерческим интересами, на самом деле, увлекательно: каждый день узнаешь что-то новое.
А.К.: Есть граница между бизнесом и просто хобби, чистым творчеством, которую нам важно не переходить.
K.У.: Хотелось бы подробнее обсудить идентичность rara. Во всем, что вы делаете, ощущается цельность и какая-то безмятежность. Кто ваша героиня?
Ж.М.: Женщина, молодая душой. Именно душой: цифры в паспорте значения не имеют.
А.Т.: Здесь, на мой взгляд, многое может объяснить история названия марки. Рара – это редкая птица. Название, помимо прочего, отсылает к определению rare (англ. «редкий». – HB.). Девушка rara – редкая и вольная птица, она – особенная, весь ее гардероб – продолжение яркой индивидуальности. С другой стороны нам близка философия и образ жизни кочевников. Свободолюбие и исключительность – вот ключевые качества нашей героини.
K.У.: Вы затронули тему номадов, а я как раз хотела спросить о корнях этого вдохновения. Здесь ли они, в родной для вас Центральной Азии, или может в многочисленных путешествиях по дальним странам?
Ж.М.: В первую очередь номад – это путешественник, человек мира. Работая над одной из первых коллекций, мы вдохновлялись, в том числе этнокультурным наследием африканских номадических племен. В это трудно поверить, но нам даже удалось провести несколько параллелей с культурой тюркских кочевников.
А.К.: Мне очень близка идея чапана и других элементов национального облачения. Этот костюм прекрасен в своей непритязательности и комфорте: ничто не сковывает движений, стало жарко – можно снять, похолодало – снова накинуть.
Ж.М.: Одновременно с этим наши традиции декора и различные техники многочисленны, богаты и не имеют аналогов в мире.
А.К.: Мы как-то обсуждали это с Аней: то, как отделка отошла на второй план, как все стремятся представить минималистскую и предельно простую трактовку камзолов и чапанов.
K.У.: Ну, еще десять лет назад большинство интерпретаций были чересчур буквальными и не в самом хорошем смысле наивными. А сегодня художники медленно, но верно учатся подбирать правильный язык.
Ж.М.: Когда я выпускалась, то использование национальных мотивов было обязательным условием для сдачи дипломной работы.Мой выбор пал на тему наскальных изображений, и я столкнулась с непониманием со стороны преподавателей. Помню удивление в их глазах: «А где же орнаменты?» Тогда везде нужно было «лепить» одни и те же узоры – вот откуда растут ноги наивного и безыскусного подхода к традиционным элементам.
А.Т.: У нас в институте, напротив, народный костюм был непопулярной темой. Никто сам не выбирал ее, потому что с таким многогранным источником невероятно трудно работать.
А.К.: Мы избегаем дословного цитирования, во многих вещах может и вовсе нельзя сходу заприметить эти детали. Особенно это касается нашей белой летней «капсулы».
К.У.: Насколько я знаю, многие национальные техники эксклюзивны для нашего региона – то есть никто в мире, кроме местных мастериц и ремесленников, ими не владеет. Планируете ли вы как-то интегрировать это наследие в будущие коллекции rara?
Ж.М.: Конечно, нам эта тема очень интересна. Недавно вот начали использовать технику плетеных кисточек.
А.Т.: Причем их для нас делают мастерицы, перенявшие технику у жительниц Алая – района в Ошской области моей родной Киргизии.
Ж.М.: Техника курак корпе, предполагающая комбинацию несочетаемых (лишь на первый взгляд) по фактуре, цвету и паттернам тканей, – одна из наших любимых.
K.У.: Работая над коллекциями, вы во всем ориентируетесь на свое восприятие, или же «держите в уме» пожелания и предпочтения клиентов?
Ж.М.: Бывает так, что мы делаем несколько неочевидных вещей в качестве базового дополнения к коллекции, а они становятся хитами.
А.Т.: Яркий пример – наше платье-футляр. На первый взгляд это не стопроцентная rara, но оно, тем не менее, пользуется успехом.
А.К.: К клиентам очень полезно не только прислушиваться, но и присматриваться: они дают подсказки, по-разному сочетая наши вещи.
K.У.: Расскажите о вашем подходе к сезонности.
А.К.: У нашего основного ориентира – кочевых народов мира – очень особенное понимание сезонности. Вопрос в том, сколько одежды ты на себя наденешь, если похолодало, или снимешь, когда станет жарко. Многослойность присутствует во всех наших коллекциях. Еще у нас была интересная концепция отображения сезонности в цвете.
Ж.М.: Сейчас мы выпускаем коллекции в формате капсул. Понятно, что смена времен года диктует при этом свои условия.
K.У.: А что насчет экспансии за пределы казахстанского рынка?
А.К.: Экспансия – очень громкое слово.
Ж.М.: Во время той первой поездки в Париж байеры проявляли интерес, многие позже писали с предложениями о закупе. Но тогда мы точно не были готовы.
K.У.: Если я правильно понимаю, сегодня на повестке дня у вас – презентация обновленной студии в сердце Алматы.
Ж.М.: Официальный запуск планируем на сентябрь. Обязательно приходите.
Фото: Баурджан Бисмильдин
Стиль: Шернияз Макатов
Интервью: Карина Утегенова
Модели: Дана Добринская, Кристана Валеева @ Eat Models
Макияж и прически: Гузеля Сабитова
Ассистент фотографа: Айнур Мусагулова.
Вся одежда, rara
