Осенью 2024 года на кинофестивале в Торонто состоялась премьера фильма «Жизнь Чака» Майка Флэнагана (именно он создал обожаемые многими сериалы «Призрак дома на холме», «Падение дома Ашеров», «Призраки усадьбы Блай», «Полуночная месса» и др.). Тогда картина получила главную награду – приз зрительских симпатий, а сегодня фильм выходит в широкий прокат и ему уже прочат не только солидные кассовые сборы, любовь зрителей по всему миру, но и номинации на «Оскар». Накануне выхода картины Том Хиддлстон, Марк Хэмилл, Чиветель Эджиофор, Карен Гиллан и Майк Флэнаган встретились с прессой. Самые интересные моменты из встречи, а также впечатления от фильма Жанны Присяжной – в специальном материале Harper's BAZAAR Kazakhstan.
Текст: ЖАННА ПРИСЯЖНАЯ JEANNE PRISYAZHNAYA
Новая картина режиссера Майка Флэнагана основана на новелле Стивена Кинга, которая вышла в сборнике автора «Будет кровь» весной 2020 года. Фильм разделен на три акта, связывает их только фигура Чарльза (Чака) Кранца, на первый взгляд, – среднестатистического бухгалтера, но не все так просто, как кажется. История рассказана в обратном порядке, поэтому в третьем акте именно его лицо оказывается на билбордах накануне конца света, он улыбается с экранов телевизоров, его благодарят по радио. Во втором акте мы знакомимся с самим Чаком, а в первом узнаем о его детстве. Так, почему именно его, казалось бы, непримечательная фигура стоит во главе этой истории? В предисловии к новелле Стивен Кинг пишет, что всегда чувствовал, что в каждом из нас — от королей и принцев до парней-посудомойщиков и девушек, меняющих постель в мотелях у шоссе, — содержится целый мир. И именно это становится отправной точкой для данной экранизации Стивена Кинга: «Стив однажды выразился иначе: «Когда человек умирает, сгорает библиотека». Это та же мысль, и, по-моему, она невероятно красива. В каждом из нас целый мир. И в случае этой истории он говорит об этом и буквально, и метафорически. Мы создаем свою вселенную по мере того, как проживаем жизнь. Это красивая мысль и я нахожу ее утешительной…», – говорит Майкл Флэнаган.
Для многих Стивен Кинг – это, в первую очередь, король ужасов, а его работы часто ассоциируются с жутким клоуном из «Оно», облитой кровью Кэрри, безумием и изоляцией «Сияния». И в этом есть доля правды. Только в этом году уже вышла другая экранизация Кинга – «Обезьяна» с Тео Джеймсом в главной роли, а впереди выход сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри». Более 50 фильмов и 28 сериалов создано на основе его книг, но что порой забывают зрители, так это то, что далеко не все они написаны в жанре ужасов: «У Стивена Кинга есть особая интонация, которую он нередко выбирает вне жанра ужасов. Будь то «Тело», ставшее «Останься со мной», или «Риту Хейворт и Побег из Шоушенка». В какой-то степени это есть и в «Зеленой миле», хотя там уже немного больше сверхъестественного… Кинг говорил: «В мире нет ужаса без любви». Даже его пугающие истории — они не про монстров. Они про людей. Так, «Оно» не про клоуна, а про детей, про дружбу и про любовь. Если держать это в голове, то довольно легко уловить и воспроизвести его тон…», – говорит Майк Флэнаган.
В «Жизни Чака» Марк Хэмилл играет роль дедушки Чака, который души не чает в математике и… алкоголе. По сюжету фильма Чак решает стать бухгалтером по совету своего дедушки. Тут история стара как мир: мечта мальчика стать танцором «разбивается» об сухой реализм окружающего мира, где так часто детям советуют выбирать «настоящие» профессии врачей, учителей и… бухгалтеров. В фильме, к слову, эта сцена предстает в другом свете:
«Я помню, как однажды сказал родителям, чем хочу заниматься. А они воскликнули: «Ты с ума сошел!». Мы не знаем никого в шоу-бизнесе. И даже никого, кто знает кого-то в шоу-бизнесе! Поступай на педагога. Это стандартный совет, тут статистика не в твою пользу. Но меня это задело — в хорошем смысле. Потому что мой персонаж — самый обыкновенный человек. Да, он любит выпить, но то, от чего у него по-настоящему загораются глаза, так это математика. Ее величие. Ее поэзия. Он буквально впадает в восторг от красоты чисел… Поэтому я и понимаю своего персонажа. Для него Вселенная — это великое уравнение…. Мой отец служил в ВМФ… он дважды возил меня в Нью-Йорк, где я один ходил в театр. Ему было неинтересно, а я смотрел по нескольку спектаклей за раз. С военными скидками это было доступно. Я увидел, может, с полдюжины постановок, и все вдруг стало реальным. Это были не экраны, а живые люди. Я находил служебный вход, не подходил, не просил автограф. Просто хотел увидеть актеров в жизни, в обычной одежде. Я был настолько погружен, настолько увлечен, что мне просто нужно было знать: они настоящие. Театр стал для меня реальнее кино и телевидения. Я знал с самого детства, чего хочу… Я был один из семи детей и никогда не говорил об этом вслух, боялся, что надо мной посмеются. Но я всегда знал, что именно это — мое. И я бесконечно благодарен, что могу этим заниматься и зарабатывать на жизнь», – признается Марк Хэмилл.
Одна из ключевых сцен фильма – спонтанный танец Чарлза Кранца на площади небольшого городка. Стивен Кинг написал в книге «11/22/63», что «дом там, где ты танцуешь с другими, танец — это жизнь». Так и в жизни Чака Кранца танцы – главная страсть, это его связь с бабушкой и в будущем с его возлюбленной. Сам Хиддлстон – прекрасный танцор (тому в подтверждение сотни роликов от фанатов на YouTube) и ради сцены с танцами он даже разучил «лунную походку»:
«У меня было пять съемочных дней и 85, а может и 87 процентов из них я провел танцуя! Точно не знаю, сколько процентов, сам я не силен в математике (смеется). Помню, в понедельник, вторник, среду и четверг я стирал подошвы до дыр на асфальте в Алабаме. А в пятницу мы снимали все сцены с Чаком, его женой Джинни и ее сыном. Это была невероятно насыщенная неделя…. Мы работали с хореографом Мэнди Мур (она в прошлом ставила танцы на фильмах «Ла-Ла Ленд», «Вавилон» и «Тейлор Свифт: The Eras Tour» – прим.) Она была просто невероятной… Вместе с режиссером мы учились делать «лунную походку»… Для меня самое удивительное было попытаться вобрать в себя весь танцевальный опыт, который должен был бы быть у юного Чака. У меня есть некоторый танцевальный опыт, но он, скажем так, не настолько академичный, как в школьных кружках для юных артистов и акробатов…», – рассказывает Том и продолжает:
«Я не думаю, что Чак осознаeт, что всe закончится именно в тот момент, когда он опускает портфель и начинает двигаться в такт барабанам. Но я знал это за него… И в образе Чака, я протанцевал это чувство. В рассказе так красиво описано, что вот этот момент, где он танцует – это момент величайшей свободы во всей его жизни. Он полностью свободен. Он живет в настоящем. Но через шесть месяцев его жизнь закончится… Что особенно меня тронуло, возвращаясь к словам Майка, — это то, что мы действительно «содержим множества». Это правда для каждого из нас. Никто из нас не сводится к чему-то одному. Мы — не просто работа, которую выполняем, и не только роль в семье или в кругу друзей. В душе каждого человека скрыт целый мир — бесконечный, полный связей, воспоминаний, переживаний и возможностей. И мы никогда не должны позволять себя свести к чему-то одному. Наша жизнь — это волшебство. Да, она полна борьбы, страданий, боли, утрат, но в ней есть магия. И очень, очень много радости. И вот что действительно тронуло меня — Чарльз Кранц, со стороны, кажется обычным «серым человеком» в сером костюме. Типичный бухгалтер, идущий на конференцию с портфелем в руке. Кажется, что он из тех, кто никогда не остановится, чтобы услышать музыку. Но душе этого бухгалтера, который любит свою работу, жену и сына, живет танцор. И, возможно, это верно для любого человека, которого вы знаете или просто видите на улице: внутри каждого — гораздо больше глубины, широты и света, чем мы способны вообразить», – говорит Том Хиддлстон.
Картина Флэнагана открывается с третьего акта (фильм, как и повествование идет в обратном порядке) со слов Уолта Уитмена из «Песни о себе»: «Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей». Перед зрителями предстает картина мира, где в Калифорнии начинается конец света, земля буквально уходит из-под ног, телефонной связи нет, один из индикаторов – отсутствие интернета, а одна из главных утрат – это потеря Pornhub. В центре внимания этой истории – бывшие супруги в исполнении Карен Гиллан и Чиветель Эджиофор.
«Моя героиня - медсестра, и всe происходящее вокруг ощущается как конец всего. Люди сдаются, опускают руки. А она сохраняет чувство оптимизма, внутренний свет — и идет дальше….Скажу честно: у меня шесть месяцев назад родился ребенок. И, пройдя через этот период, я думаю: «Вот бы я снималась в этом фильме уже после родов». Потому что теперь я понимаю это по-настоящему. Боже, эта бессонница… но ты все продолжаешь идти, потому что кто-то рядом полностью зависит от тебя. Ты не можешь остановиться. И мне было очень интересно прожить этот опыт уже после съемок», – говорит Карен.
Персонаж Чиветеля – учитель – и к апокалипсису подходит с научной точки зрения. Так он говорит, что в символической модели времени, где вся история Вселенной укладывается в сутки, полночь — это момент рождения мира. В течение этих условных суток формируются галактики, звезды и планеты, позже появляется Земля и возникает жизнь. Только ближе к 11 вечера появляются динозавры, а буквально за секунды до следующей полуночи — люди и наша цивилизация. Наш день, по этой метафоре, — это последняя секунда перед новой полуночью, то есть концом. В «Жизни Чака» герои живут именно в этот момент: всe исчезает, даже небо, будто время мира подходит к своему финалу:
«Для меня большой сценой стало даже не исчезновение звезд, а момент, когда герой просто роняет телефон (смеется). Сама идея: оставить все, к чему мы так привязаны, оказалась очень сильной. В нашей жизни телефон стал почти частью нас, и просто отпустить его и уйти — это словно признать, что все завершилось. По силе переживания это было сродни тому, как гаснут звезды. Это момент, когда ты сталкиваешься со своим внутренним «я», со всем, что считаешь важным в душе», – говорит Чиветель.
«Жизнь Чака» — фильм вне времени, одна из тех редких картин, к которым хочется возвращаться снова и снова. Кого-то заинтересует сама история, кого-то — потрясающая актерская игра или жизнеутверждающий, воодушевляющий посыл. А кто-то просто будет пересматривать снова и снова сцену с танцем Тома Хиддлстона. Но если говорить всерьез: как часто сегодня выходят по-настоящему добрые, искренние фильмы, которые возвращают веру в каждого человека и само человечество? Кажется, и сам режиссер Майк Флэнаган удивлен картиной, которую он снял:
«Этот фильм получился намного лучше, чем я мог себе представить. И это все благодаря этим людям (показывает на актеров – прим). Знаете, наш самый первый разговор об этом фильме был о радости, о наследии, о том, что ты хочешь, чтобы твой сын увидел (обращается к Тому). Мы говорили об искусстве, о том, какие разговоры ведут человека к творчеству (обращается к Марку) и помогают остаться на этом пути, когда он выбирает следовать за своей мечтой… Мне невероятно повезло работать с этими людьми… Мы создавали то, что, мы надеемся, переживет нас. И я очень хочу, чтобы так и вышло… Я впервые прочитал рассказ в апреле 2020 года, и тогда казалось, что мир действительно рушится… Пандемия тогда только начиналась. Я сидел запертый в доме и читал этот рассказ. И, честно, на первых страницах я подумал, что не смогу дочитать. Он оказался слишком точным, слишком близким. Но что удивительно — сейчас он звучит еще сильнее… Я думал история будет мрачной, но, когда я дочитал книгу — я почувствовал легкость, благодарность. У меня текли слезы, и все, чего я хотел — это перенести мой воображаемый фильм на экран. Но я был совершенно не готов к тому, что эти потрясающие актеры сделают с этой историей. Это — самое важное, что я когда-либо делал. Этот фильм — весь мой мир. И это именно то, что я хочу оставить в этом мире для своих детей. Потому что, я думаю, однажды им это будет нужно. Им понадобится именно такой посыл. Да и мне он нужен — намного чаще, чем я хотел бы признавать».
Фото. Пресс-офис Neon.
