Режиссер Шарипа Уразбаева – о поддержке женщин в кино, привлечении внимания к насилию над женщинами, как выжить в суровом мужском киномире, снимать кино в кредит и многом другом.
Фото: АЙНУР МУСАГУЛОВА AINUR MUSSAGULOVA
Стиль: АЖАР КУДАЙБЕРГЕНОВА AZHAR KUDAIBERGENOVA
Директор моды: ЛАРИСА АЗАНОВА LARISSA AZANOVA
Интервью: ДИНАРА СЕРИКПАЕВА DINARA SERIKPAYEVA
Ваш новый фильм «Қызыл анар» («Красный гранат». – Прим. ред.) отобран в основной конкурс международного кинофестиваля в Пусане (Busan International Film Festival. –Прим. ред.). Поздравляю вас! Я знаю, что этот фильм, так же как и ваша дебютная работа «Мариям», повествует о тяжелой женской судьбе, а также затрону- та тема насилия над детьми. Поделитесь подробнее деталями вашей новой работы?
Мировая премьера фильма прошла на Пусанском кинофестивале, да. Картина рассказывает историю женщины по имени Анар. Почему я взяла именно такое название, которое может перекликаться и с другими работами великих режиссеров? Я взяла это имя в качестве метафоры. Как вы знаете, «анар» с казахского переводится как «гранат». Упоминание о гранате есть в Коране. Считается, что в раю растут именно гранаты. Эти ягоды исцеляют от зависти и ненависти. За основу я взяла историю 7-летнего мальчика из села в Туркестанской области, которого изнасиловали старшеклассники. Но в фильме она подается не напрямую, а через главную героиню. Когда все узнали об этом случае, нашу страну словно кипятком ошпарило. Меня настолько потрясла эта новость, что я приходила в себя пару дней. Но, если так подумать, в нашей стране насилию подвергаются и маленькие девочки. Эти случаи даже более частые. И их постоянно замалчивают. У нас живут по принципу, что казахская женщина может выдержать все. Если ее изнасиловали в детстве, ничего, жизнь продолжается, вырастет, забудет. Но я не хочу, чтобы на это закрывали глаза. Факт насилия не должен замалчиваться. В новой работе я хотела исследовать эту тему.
Центральная тема вашего творчества – это угнетенные женщины с тяжелой судьбой. Помимо двух полнометражных фильмов этим летом у вас вышел документальный фильм «Ұят жəне мен» («Стыд и я». – Прим. ред.), где рассказывается чудовищная история одной женщины, которую изнасиловал родной зять в 15 лет. С чем связан ваш особый интерес к этой теме? Вы сталкивались с подобными случаями в жизни?
Я с подобными вещами лично не сталкивалась. Но я чисто по-женски очень хочу помочь таким женщинам. Кто, как не мы сами, поймем друг друга и посочувствуем? У нас в стране если и снимаются фильмы о женщинах, то в основ- ном глазами мужчин. Но мужчина не сможет до конца понять женскую душу. Проникнуть глубоко в психологию женщин сможет только женщина, которой знакомы все эти проблемы. А положение восточных женщин, как вы знаете, намного грустнее, чем у других. Наши женщины зачастую жертвуют собой и живут ради кого-то, в тени кого-то. Они совершенно забывают о себе. Мне хотелось бы, чтобы каждая женщина в нашей стране научилась любить себя, знала свои права. Понятие «ұят» не должно быть двигателем всего.
У меня стойкое ощущение, что у нас люди только и живут, чтобы служить этому слову. В любой непонятной ситуации прикрывайся ұятом. Как вы думаете, что нам нужно сделать, чтобы избавиться от таких понятий, как «ұят», «терпи» и «промолчи»?
Если вы заметили, в нашей стране эти понятия работают лишь против женщины. Что-то я ни разу не слышала, чтобы слово «ұят» применялось в отношении мужчины. Нашей женщине нельзя даже споткнуться, чтобы ее не осудили за это. Ты просто не имеешь права на ошибку, иначе тебя будут линчевать самым жестоким образом. Я знаю столько историй, фактов насилия над женщинами, после которых, дабы скрыть проблему, заставляли выходить замуж за своих же насильников. Слово «ұят» должно использоваться в хороших целях, как это было во времена наших прадедов. Они учили милосердию, доброте, не оскорблять, не материться, быть вежливыми. Пристыжали за какие-то плохие поступки, брань, бесчеловечность. Вот таким посылом должно работать это слово, а не то, что у нас сейчас происходит. Я часто бываю за границей, на различных кинофестивалях, и вижу, насколько девушки там свободны внутренне и внешне. Просто оторви и выбрось. У нас же чувствуется зажатость во всем, рамки, запреты везде. Во мне это все тоже есть, я ведь из консервативной казахской семьи. Но я работаю над этим и у меня получается потихоньку избавляться от всего, что мешает в жизни.
Сейчас во всем мире тренд на женщин-режиссеров. Многим стало вдруг понятно, насколько женщины бывают тонко чувствующими и понимающими. В этом году «Оскара» получила женщина-режиссер, на Каннском и Венецианском кинофестивалях тоже победили женщины. Как обстоят дела с женщинами-режиссерами в нашей стране? У нас есть какие-нибудь изменения?
У нас термин «женщина-режиссер» вызывает некое недоверие. Допустим, когда режиссерам выделяют какой-нибудь бюджет на проект, мужчине всегда дадут больше денег, чем женщине. Мужчина-режиссер всегда будет в почете. Ко всему прочему, когда ты приходишь к продюсеру с какой-нибудь идеей, он расценивает тебя исключительно как сексуальный объект. Начинается чистая объективизация, а не обсуждение твоей идеи. В итоге ты приходишь к тому, что тебе проще снять фильм на свои деньги. Накопить зарплату, взять кредит… Я так и делаю. «Мариям» я снимала на накопленную зарплату, а второй фильм сняла, взяв кредит. Иначе финансирования можно не дождаться. Но все же ситуация меняется. И у нас начинают понимать, что мы, женщины, не говорим на другом языке, у нас просто может быть другой способ самовыражения. Вот недавно проходил питчинг кинопроектов молодых кинематографистов в Государственном центре поддержки национального кино. Надеюсь, мой проект поддержат и выделят бюджет.
По поводу харассмента. Я знаю, что в нашей стране это тоже довольно распространено. Сама с этим сталкивалась несколько раз. Но, к сожалению, у нас нет случаев культуры отмены, как на Западе. Вы с этим как-то боретесь?
Я перестала обращать на это внимание. Раньше обращала, сейчас перестала. Переосмыслила все и приняла другую позицию. Все равно бороться с этим бесполезно. Это будет борьба с ветряными мельницами. Если зацикливаться на харассменте каждый раз, когда тебя пытаются домогаться, то можно застрять в позиции жертвы. Я предпочитаю двигаться вперед, несмотря ни на что. Я точно знаю, что хочу делать и как, не вижу преград. Так или иначе мой голос будет услышан через мое творчество.
У нас есть протестное движение – Партизанское кино. Туда входят режиссеры, которые снимают малобюджетное, социально направленное, но очень крутое авторское кино. Я знаю, что вы сняли свою «Мариям» за миллион тенге или около того. Получается, вы суперпартизанка! Как можно снять кино за такие мизерные деньги?
Я не знаю, как мне это удалось. До сих пор удивляюсь. Это были короткие (всего 5 дней), но мучительные съемки. Суровая зима подбрасывала еще больше сложностей. У меня в дороге сломалась машина, пришлось оставить ее на трассе. Мы шли пешком, тащили аппаратуру на себе. Пока героиня была в кадре, я смотрела за ее детьми. Еще помогала ей топить печку, готовить еду. Но в итоге я рада, как сложилась судьба фильма и главной героини. После моего фильма власти дали Меруерт Саббусиновой квартиру. Изменить жизнь человека в лучшую сторону – для меня это главная награда. Хоть в фильме есть и недостатки, но все было не зря.
Помните «Киноглаз» Дзиги Вертова? Его принципы относительно кинодокументалистики? Я всем режиссерам задаю этот вопрос. Хочется узнать и вашу позицию. А какой этот самый киноглаз у вас?
Я защищала докторскую PhD в Академии искусств имени Жургенова. Мне хотелось изучить кино не только с точки зрения искусства, но и с научной стороны тоже. Британская феминистка и теоретик кино Лора Малви высказала интересную теорию о том, что за каждой камерой стоит мужчина, а значит, это в любом случае мужской киноглаз. Большинство кинокартин, которые мы смотрим, мы видим глазами мужчин. Киноглаз женщины отходит на второй план. Мне нравится исследовать психологию женщин, но я не хочу ограничиваться только этим. В будущем планирую прийти и к другим темам. Я готова меняться, пробовать разное. Хочется снять какой-нибудь большой сериал.
Вы как-то говорили, что хотели бы провести форум казахстанских женщин-режиссеров. Все еще есть желание сделать такой форум?
Да, я все еще хочу реализовать эту идею. Я даже озвучивала ее различным организациям, но, к сожалению, никто меня не поддержал. Всех, как всегда, страшно пугает формулировка «форум женщин-режиссеров». Многие полагают, что это все скатится в какой-то радикальный феминизм, опять женщины выйдут на первый план, зачем это нужно. И из-за подобных страхов это остается лишь на уровне идеи. Ну и нужно финансирование для проведения такого мероприятия. Например, в соседнем Кыргызстане есть такой форум. У них даже проводятся кинофестивали фильмов, снятых женщинами-режиссерами. Я ездила туда пару раз в качестве гостя. И все нормально, у них все принимают на ура. У нас же подобное вызывает какое-то раздражение. У нас о женщинах принято вспоминать только накануне 8 Марта. Мы мысленно пока не доросли до таких вещей.
Что вдохновило вас стать режиссером?
Я захотела стать режиссером, когда поняла, что это огромное поле для творчества. В этой профессии, если это можно так назвать, ты можешь примерить множество других профессий. Побыть и филологом, и психологом, и инженером, и ученым… Но и провалы ты можешь пережить в самом широком понимании, в мировом масштабе. Сегодня ты на шикарной ковровой дорожке самого престижного в мире Каннского кинофестиваля, а завтра – на краю мира, где нет ни света, ни воды, творишь очередную историю.
Бывают такие профессии, где нужно не только желание, но и талант. Режиссура относится именно к таким профессиям. Есть хорошая фраза: «Режиссуре нельзя научить, а можно научиться самому». Я с этим полностью согласна. Режиссер – это способность замечать всю жизнь вокруг. Режиссер создает другую реальность. Он, подобно Богу, создает целые миры. Он заставляет зрителей смотреть на мир своими глазами. И зритель растворяется в этом мире. В этом есть что-то божественное.
Как ваша семья относится к вашей профессии? В казахской семье женщина-режиссер – это что-то сродни непристойному занятию.
В семье и среди близких все против моей профессии. Даже если я получу «Оскар», моя мама скажет: «Что ж, ну ладно». Мне кажется, так и начался мой путь – исходя из внутреннего протеста. Я из многодетной семьи. Самая младшая, 11-й ребенок. Даже не знаю, в кого мой характер. Думаю, меня сформировало творчество. Благодаря творчеству я всегда исцелялась, набиралась сил. Надеюсь, что своим примером я замотивирую других девушек идти в режиссуру и ничего не бояться, несмотря на недовольство родных.
Какому совету вы бы никогда не последовали?
Я бы никогда не последовала совету стать идеальной женщиной для кого-то. Женщины и так всю жизнь стараются угодить всем. У тебя уже с детства огромный список требований, которому ты должна следовать. Я убеждена, что «идеальная женщина» – это очень вредная установка. А женщинам в творчестве особенно тяжело. Но, если тебя не впускают через дверь, залезь через окно. Думаю, это как раз-таки наш случай.
Вы в одном интервью мне сказали, что вы еще не замужем. Какими качествами должен обладать ваш избранник? Кто может быть рядом с такой отважной, цельной, трудолюбивой и одаренной девушкой?
Это очень сложный вопрос. Честно говоря, у меня нет никаких требований и рамок. Посторонние люди всегда говорят мне: «Тебе нужен вот такой мужчина», «Тебе нужно, чтобы было так» и так далее. Но нет, я ни к чему такому не прислушиваюсь. Я убеждена, что случается по велению сердца. Это же как Инь и Ян, схождение двух энергий и противоположностей. Когда такое встретится, остальное станет неважным.
Если бы вы могли изучить новый навык, что бы это было?
По первой специальности я математик. Закончила физмат. У меня есть это математическое начало. Я могу быть рациональной. Я бы хотела научиться хорошо рисовать. Сейчас умею рисовать на каком-то базовом уровне. Но мне этого мало, я хотела бы развить эти навыки, довести до какой-то абсолютности. Как вы знаете, режиссура и живопись очень тесно связаны. Мы зачастую вдохновляемся картинами великих художников. Мне очень импонируют картины Иеронима Босха. Его взгляд неподражаем и совершенен. Я вижу и чувствую его состояние души. Он всегда актуален. В любое время и эпоху. Мне хотелось бы хотя бы немного приблизиться к нему.
Кем вы больше всего восхищаетесь и почему?
Я никогда не создаю себе кумиров. Я вообще против этого. Не листаю ленту в Instagram, не слежу за жизнью других, особенно за селебрити. Я считаю, что все это мишура, они тоже люди, у них тоже есть обычная бытовая жизнь. У нас в обществе принято создавать себе кумиров, начинают за ними следить, всячески подражать и в конечном счете теряют себя, свое «я». Поэтому я стараюсь не восхищаться никем сознательно, чтобы не ущемлять свое эго. У меня есть я, и мы тоже можем многое.
Какую книгу вы бы хотели экранизировать?
Я бы хотела экранизировать казахскую литературу. Ей совершенно необоснованно уделяется мало внимания. Особенно мне интересен роман Габита Мусрепова «Улпан». Там есть история сильной казахской женщины. Надеюсь, когда-нибудь у меня это получится.
Какая у вас суперсила?
Даже не знаю… Наверное, моя суперсила – это мои фантазии. Я могу видеть кадры в любом месте, где бываю. Вижу какую-нибудь местность и следом вижу сюжет, который может там развернуться. Могу стоять в пробке и писать сценарий у себя в голове. Когда я придумываю свои фильмы, на меня всегда влияет место, где я нахожусь. Многие режиссеры обычно придумывают сюжет, а потом уже ищут локации к нему. Я работаю от обратного – сначала вижу место, а потом уже в голове рождается сюжет. Также происходит и с людьми. Я вижу человека и могу сфантазировать его жизнь, придумать сюжет его жизни.
О чем вы мечтаете?
После того как я сняла свою документалку «Стыд и я», это слово обрело для меня какой-то иной смысл. Когда я увидела пустые глаза, разочарованные в жизни, своей героини, которую изнасиловали в 15 лет, ценность слова «мечта» словно исчезла. Я не знаю, о чем сейчас мечтаю, правда. Мы сейчас живем в большой суете и могучем потоке мегаполиса. Конечно, можно сказать, что я мечтаю о главном призе Каннского кинофестиваля, об «Оскаре», снять свое лучшее кино и прочих благах. Но все это не то, слишком материальное. Не мечтающих людей не бывает. Мечтать надо. Я пока не могу сформулировать свои мечты.
Макияж и прическа: Назгуль Бисенова @BALLA MAKEUP STUDIO.
