В пандемию родилось творческое объединение Dopamine Voice – это группа молодых ребят, которые переводят аниме на казахский. Мы поговорили с Марленом Биназаром, Камилой Алимбековой и Адилем Нурманом о том, чем похожи казахский и японский, почему сопротивляться аниме глупо и каково это – говорить и думать на трех языках.
Интервью: ГАЛИЯ БАЙЖАНОВА GALIYA BAIZHANOVA
Иллюстрации: КАМЕРИМ KAMERIM
Когда я посмотрела «Аватара» на казахском, а потом и переведенное вами аниме «Атака титанов», я поняла, что казахский очень подходит для эпичного кино, ведь наш язык – это язык воинов, который складывался в битвах и сражениях. А вы как думаете? Органичен ли казахский для аниме?
Думаем, что очень. Знаете, когда мы начали делать свои первые переводы, было два типа реакций: одни нас хвалили, говорили, что мы правильно передали и тональность, и суть этих картин, другие приняли неоднозначно, писали нам в комментариях: «Что за кринж?», «Зачем портить аниме?»
Потом мы поняли, что дело было совсем не в качестве, хотя оно тогда было действительно хуже, чем сейчас, просто людям было непривычно слышать казахский в аниме, у них был полный разрыв шаблона. Со временем народ привык к родному языку в аниме, и таких комментариев теперь почти нет, да и мы пытаемся делать работу лучше, чем раньше, – у нас стал более качественным звук, актерская игра, надеемся, заметно улучшилась, а липсинг мы постарались сделать еще точнее.
Вы переводите с русского или английского?
С английского, к русскому прибегаем, только когда не находим подходящего аналога, тогда смотрим, как перевели россияне. Но поскольку сам оригинал на японском, то невольно погружаешься и в их язык. Обнаружили, что у японского и казахского много схожего, например, у нас, как нам кажется, похожий принцип построения предложений, даже сам порядок слов такой же. Плюс мы близки и ментально, к примеру, у японцев, как и у казахов, в языке отражена некая, как бы это сказать… церемониальность, много слов, которыми можно подчеркнуть степень своего уважения к человеку.
А какой казахский вы используете? Более литературный вариант, как в нашем кино, или разговорный?
Мы пытаемся делать микс, где-то предпочитаем переводить более неформально, где-то чуть-чуть литературно, к примеру, вместо слов «мама» и «папа» мы используем «анашым», «əке», нас за это критикуют иногда, но мы хотим вновь вернуть эти слова в повседневный быт, чтобы их использовали чаще, и делаем это намеренно. Когда мы только начали заниматься дубляжем, думали, что будем избегать любых заимствований из русского, английского. Идея вроде классная, но, как потом мы поняли, не жизнеспособная, ведь кто тогда нас будет понимать? Или нам придется к каждой серии выпускать свой словарь. Мы бы хотели избежать ненатурального литературного стиля, которым знаменито, например, историческое казахское кино, потому что зрителям, даже владеющим казахским, приходится потом сидеть в кинотеатре и читать субтитры с экрана, иначе они не понимают героев. Мы хотим, чтобы наши проекты смотрели без транслейтеров.
Вы можете себе позволить максимально неформально переводить – вас никто не контролирует и в аниме же нет матов…
Да, матов особо нет, но, как и в любом языке, есть эмоциональные слова, ругательства. И мы их не опускаем, мы переводим. Для этого мы даже нашли сборник таких слов на казахском, выпущенный, кажется, в 2005 году, бывает, используем что-то оттуда. И это нормально. Официальный же казахстанский дубляж чересчур цензурирован, и в этом его проблема, это сдерживает развитие языка, если бы мы более свободно использовали те же маты, то интерес к языку был бы намного выше. Возможно, это странно звучит, но это можно было бы даже использовать для продвижения языка.
Но делать это нужно с осторожностью, чтобы это выглядело уместно и вовремя, не стоит повторять печальный опыт одной нашей группы, которая недавно перевела на казахский «Рика и Морти», но с такими жесткими матами, что на них вылилось столько критики и хейта. Они потом вообще распались – не получили необходимую поддержку, после чего решили не тратить на это силы.
Ранее вы сказали, что у вас звук стал более качественным, то есть времена, когда вы записывали все под одеялом для лучшей звукоизоляции, прошли? Вы нашли донаторов?
Сейчас мы работаем в студии, которую нам на партнерских условиях предложил Бексултан Казыбек с его компанией JKS entertainment, он сказал: «Ребята, просто делайте качественный контент на казахском, я с вас денег не возьму». К тому же сейчас мы купили каждому участнику нашего проекта свой микрофон и свой ноутбук и в случае острой необходимости они могут отправлять записи из дома. Что касается других донаторов, то у нас они есть, но пока речь о мелких суммах, из больших бизнесменов нас пока никто не поддерживает. Бывало, обращались, интересовались, но через некоторое время исчезали.
Классика. То есть у вас все на добровольных началах, в свободное от работы и учебы время, но насколько вас хватит без донатов?
Мы записываемся раз в неделю, но, когда мы только начинали этот проект, мы договаривались, что идем до конца. Что это значит? Мы будем это делать, пока не добьемся ощутимых успехов и не станем официальным лицензиатом всего аниме на территории Казахстана, сможем дублировать и лицензировать не только аниме, но еще фильмы и сериалы.
Сейчас государство выделяет довольно большие деньги на дубляж. Не обидно, что вы здесь не в деле?
В Казахстане две большие компании, которые могут заниматься дубляжом, это киностудия «Казахфильм» и Aray Media Group, которая озвучивает все диснеевские проекты. Мы пока еще не выросли до такого уровня, чтобы дублировать такие большие фильмы: мы любители, у нас еще нет такой базы голосов, как у них, а у наших актеров – профессионального образования. Да и этим занимаемся не ради денег, а для того, чтобы продвигать казахский язык, мы будем популяризировать его и делать для этого максимум возможного.
Потому что патриоты?
Да, и потому что знаем, что, для того чтобы у языка было будущее, его должна знать молодежь, а она сейчас вся смотрит аниме. Учить язык через интересный материал намного легче, я сам изучил русский благодаря телевизору, ведь в нашем детстве контента на казахском не было никакого, даже телеканал «Балапан» тогда еще не работал.
В вашей команде 14 ребят со всего Казахстана? Вы все студенты?
Сейчас, когда проект вышел в офлайн, большая часть команды у нас живет в Алматы, но у нас есть люди в Петропавловске, Караганде, Семее, Астане. В Dopamine Voice ребята со всего Казахстана, за исключением почему- то запада республики. Мы шутим, что, когда наш самый взрослый участник – Елжас, ему 26 лет, – уедет туда работать на вахту, тогда, видимо, и появится свой человек в Западном Казахстане. Что касается статуса, то у нас есть и работающие люди, и студенты, в нашей команде программист, будущий дипломат, переводчик с арабского, архитектор, монтажер.
А как вы думаете, какая у вас аудитория? Сколько человек вас смотрит и сколько может смотреть в потенциале?
Мы регулярно делаем замеры – через статистику в соцсетях и через количество переходов в наши видео, к примеру, мы создали для этого отдельный Telegram-канал – мы заливаем новое видео и смотрим, сколько людей туда перешло. Пока у нас небольшие цифры – в среднем тысяча зрителей одной серии за первую неделю, но думаем, что наши работы может в будущем смотреть аудитория в 50-60 тысяч зрителей, это примерно третья или четвертая часть от всех, кто смотрит аниме в Казахстане, по различным замерам сейчас их около 200 тысяч человек. Уверены, что это количество будет только увеличиваться, потому что сейчас аниме смотрят все – не только дети и подростки, но и взрослые люди, ровесники наших родителей, которым под 50 и больше.
Аниме тоже бывает разным, от картин великого Хаяо Миядзаки до гангстерских лент типа «Путь домохозяина», какое аниме популярно в Казахстане?
У нас популярно то, что было доступным. Самое известное аниме на наших просторах, на котором выросло поколение 20-летних, – это «Наруто», потому что его переводили на русский, продавали на дисках, показывали по телевизору. Других переведенных сериалов у нас не было, даже того же One Peace, вышедшего в Японии чуть раньше.
Сколько материала вы уже перевели?
10 серий первого сезона «Атаки титанов» (там 4 сезона из 87 серий), два полнометражных фильма – «Ходячий замок» Хаяо Миядзаки и «Твое имя» Макото Синкая. Сейчас мы каждую неделю выкладываем по одной серии из самого обсуждаемого аниме-сериала
«Человек-бензопила» (Chainsaw Man). У нас получается это сделать через 5-6 дней после появления эпизода в оригинале, это довольно оперативно, учитывая наши ресурсы, но наши подписчики все равно торопят: «Что так медленно? Вы что, не можете работать как россияне?»
И при этом они сами ничего не платят за эту возможность…
Ха. Да. Иногда нас защищают, пишут в комментариях: «Хотите, чтобы быстрее было? Соберите им донаты, чтобы они все бросили и занимались только этим». А те: «Мы же видим, что дело не деньгах, просто они не хотят». Раньше еще говорили: «Делайте лучше, вы же единственные, кто переводит на казахский, поэтому старайтесь». Мы стараемся, пока график у нас такой, какой есть.
А наши «блюстители нравов» не упрекают в том, что вы занимаетесь культурным импортом, мол, аниме у казахов никогда не было, зачем нам его сюда тащить? Мол, насмотрелись k-pop- артистов и теперь у нас Ninety One есть, с которым они регулярно борются.
Отрицать аниме, как и k-pop-музыку, глупо, с этим уже ничего не поделаешь, они вышли далеко за пределы Японии, Южной Кореи и даже Азии, это популярно во всем мире. Мы считаем, что казахский должен быть не только языком предков, мы хотим на нем говорить сейчас. Почему бы нам не объединить любовь к аниме и любовь к языку? Что в этом плохого? Наоборот, это очень удобный инструмент. Что касается Ninety One, то вопросов ведь к их музыке нет, к языку тем более – они же, наоборот, пропагандируют казахский, вся проблема вокруг их одежды, но тут такая тема: многие люди путают культуру музыки, культуру языка с манерой одеваться, с внешним видом. Претензии такие: типа зачем наши парни копируют корейцев, одеваются по-девчачьи? Но ведь культура – это не внешний вид, это же более глубокие вещи. А манера одеваться – это личное дело каждого. Знаете, есть такие люди, которым неловко признаться, что они фанаты аниме, есть другие, которые любят «Наруто», с детства его смотрят, но даже не знают, что этот сериал относится к аниме. Если провести аналогию с k-pop, то бывает, что некоторые подпевают и подтанцовывают песням BTS, а когда у них спрашиваешь: «Ты что, BTS слушаешь?», сразу же перестают танцевать, ведь в свое время это был жесткий зашквар для «нормальных» пацанов.
Как-то я работала на детском музыкальном конкурсе и одна из членов жюри – известная россиянка – сказала, что у казахов встречаются уникальные тембры, которых нет нигде, вы с таким согласитесь?
Конечно, приятно ведь такое слышать! Хотя у нас молодая команда и пока мы работаем на любительском уровне и не слишком требовательны к голосам, но мы тоже замечаем, что у нас встречаются очень интересные голоса, к примеру, наши девушки часто бывают обладательницами глубоких низких голосов, казахи называют такие голоса «қоңыр дауыс». Или даже если у девушки высокий голос, у нее достаточно широкий диапазон, чтобы озвучивать и низким голосом тоже, не у всех есть такая генетическая пластичность.
Аниме довольно экспрессивный жанр – в том смысле, что там все герои говорят утрированно, как получается подстроиться под их манеру говорить, это ведь требует настоящих актерских талантов?
Мы стараемся. Там действительно все надо играть очень эмоционально, где-то даже выкрикивая слова, вытаскивая все свои чувства наружу, так что озвучка у нас – это не просто озвучка, а живой актерский тренинг, но мы берем дополнительные занятия по актерскому мастерству, смотрим видео на YouTube, занимаемся самообразованием.
Вы сегодня уже чувствуете себя популярными? Вас узнают?
«Да, – говорит Адиль Нурман, озвучивавший самого популярного персонажа из «Наруто». – Иногда говорят: где-то я тебя слышал, а когда отвечаю, что озвучиваю Саске из «Наруто», сразу столько уважения».
Вы, кажется, наше первое поколение, которое свободно говорит на трех языках, а думаете вы на каком?
«На всех трех», – смеются они. Марлен добавляет: «И это правда, считаю я, например, на казахском, большинство мыслей формулирую на русском, а если нужны какие-то профессиональные теоретические знания, то начинаю думать на английском».
