«Когда в прошлом году иранские женщины протестовали, мое тело и мои мышцы сказали мне, что я должна быть мостом между Ираном и западным миром».
Фото: МАРИО СОРРЕНТИ MARIO SORRENTI
Стиль: БИТ БОЛЛИГЕР BEAT BOLLIGER
Автор: РОЗА САНЧЕС ROSA SANCHEZ
Фото: Марио Сорренти.
Гольшифте Фарахани (Golshifteh Farahani) всегда отличалась независимостью. Выросшая в своем родном Иране, она ополчилась против всех видов власти: своих родителей и учителей, не говоря уже о более репрессивных законах и обычаях, которые подчиняли женщин. Это прорыв, который 40-летняя Фарахани продолжает совершать на пути к тому, чтобы стать звездой и одной из самых всемирно известных актрис, рожденных в Иране.
Фарахани, дебютировавшая в англоязычном кино в 2008 году в фильме Ридли Скотта «Совокупность лжи», уехала из Ирана во Францию в том же году после того, как на нее напала Исламская Республика. В конечном итоге она была изгнана из Ирана за отказ соответствовать его ограничительным законам, которые определяют, что женщины могут делать на экране или за его пределами. Ее физическая безопасность находилась бы под угрозой, если бы она вернулась. Совсем недавно Фарахани появилась вместе с Крисом Хемсвортом в «Эвакуации 2», продолжении триллера «Эвакуация» 2020 года.
Увидеть больше из нашего сентябрьского выпуска Icons 2023, включая Кендалл Дженнер, Doja Cat и Пола Мескаля, можно по этой ссылке.
Я всегда говорила, что это было кино, но думаю, что феномен, который изменил мою жизнь — это все-таки изгнание. Именно это подтолкнуло меня к метаморфозе.
В 2007 году Ридли Скотт пригласил меня на роль в «Совокупность лжи». Когда я снималась в этом фильме, политический режим воспринял это как план по уничтожению лица страны, потому что я была большой звездой в Иране. У меня конфисковали паспорт. Меня обвинили в том, что я поставила под угрозу национальную безопасность. Я успела уехать до премьеры (в 2008 году) и приземлилась в Нью-Йорке. На днях я была в Линкольн-центре, и вдруг меня осенило: это то самое место, где я была 15 лет назад. Но как будто сейчас я — другой человек.
Фото: Марио Сорренти.
Когда в прошлом году иранские женщины протестовали, мое тело и мои мышцы сказали мне, что мне нужно быть мостом между Ираном и западным миром, чтобы люди понимали боль моего народа. Я думаю, артисты могут задействовать эмоции людей и вдохновлять их действовать от всего сердца.
(После отъезда из Ирана) я начала с французских независимых фильмов, затем были англоязычные картины, а потом все пошло дальше. Как будто внутри меня горит огонь, и он никогда не погаснет. Во время съемок моего первого фильма («Грушевое дерево») мне было 14 лет, и я играла девушку-солдата, которая хотела поехать во Францию и стать актрисой. Они побрили меня на лысо перед камерой; это и был мой первый кадр. Сейчас в Америке я в основном играю очень сильных персонажей. Они — воины. Я всегда в каком-то кровопролитии, или океане драмы, или трагедии, борюсь за что-то, за свободу. И это — моя жизнь.
«Когда ты рождаешься против течения, у тебя достаточно силы, чтобы и плыть против него».
Когда ты рождаешься против течения, у тебя достаточно силы, чтобы и плыть против него. Отчасти я — изгнанник. Эта боль присутствует постоянно, и я привношу ее в свою жизнь и в свою работу. Даже в фильме «Тайлер Рейк: Операция по спасению» вы видите, что мы — сломленные люди, которые играют сломленных персонажей. И эти герои очень интересны. Они серые. Они сложные. Их сердца открыты. Не нужно копать глубоко, потому что эти эмоции очень легко распознать.
Моя семья до сих пор живет в Иране. Франция — моя приемная страна. Я знаю и люблю эту культуру. Я — француженка. Я — парижанка. Но тебе никогда не стать одним из них, потому что это то же самое, что и быть в изгнании. Ты — больше не иранец. Ты — не француз. Ты останешься в этой стране кочевником на всю оставшуюся жизнь. Ты никогда никуда не приземлишься. Ты — вырванное с корнем дерево, которое больше нельзя посадить. Когда ты рождаешься в зоне боевых действий, твое существование ставится под вопрос, и, родившись, ты учишься говорить «нет». Мой сегодняшний статус в качестве актрисы — это мой вызов. Это вся моя жизнь.
Интервью и фотосъемка в этой статье были сделаны до забастовки SAG-AFTRA.
Фото: Марио Сорренти.
Материал из нового печатного выпуска, который поступит в продажу в сентябре 2023.
Hair: Luke Hersheson for Hershesons; makeup: Lisa Butler for Chanel Beauty; manicures: Sylvie Macmillan for Chanel Le Vernis; production: Holmes Production; set design: Emma Roach. Special thanks to Hoxton Docks.
Перевод: Мария Бурлака
