Представители Демократической партии штата Теннесси получили национальное признание после того, как республиканцы изгнали их из парламента за протест против насилия с применением огнестрельного оружия. Но отступать они не намерены.
Автор: ЧЕЛСИ САНЧЕС CHELSEY SANCHEZ
Фото: МАРИО СОРРЕНТИ MARIO SORRENTI
Стиль: ЭДВАРД БОУЛЕГ III EDWARD BOWLEG III
Фото: Марио Сорренти.
В апреле этого года законодатели-республиканцы в Палате представителей штата Теннесси проголосовали за изгнание из палаты представителей демократов Джастина Джонса и Джастина Дж. Пирсона (Justin Jones and Justin J. Pearson) за то, что они выступили на митинге в поддержку ужесточения правил контроля за оружием. Демонстрация была организована после того, как шесть человек, включая трех девятилетних детей, погибли в результате массового расстрела в школе Covenant School в Нэшвилле. Однако попытки лидеров Конгресса исключить 27-летнего Джонса и 28-летнего Пирсона, которые спустя несколько дней были вновь назначены на свои места местными властями и официально выиграли перевыборы в начале августа, также стали ярким примером глубоких расколов, которые продолжают угрожать как целостности американских государственных институтов, так и важнейшему прогрессу в решении таких проблем, как эпидемия насилия с применением оружия.
«Джастины», как их теперь называют, являются иконами Harper’s Bazaar 2023 года. Ниже они объясняют, что привело их в политику и где они находят надежду на будущее. Увидеть больше из нашего сентябрьского выпуска Icons 2023, включая Кендалл Дженнер, Doja Cat и Пола Мескаля, можно по этой ссылке.
ДЖАСТИН ДЖОНС
Я выгляжу не так, как остальные прошедшие выборы чиновники в этом здании. На самом деле мне предлагали постричься и ассимилироваться. Но я уверен, что мы должны представить альтернативную модель внешнего облика законодателей. Кого-то, кто не ассимилируется и не приспосабливается к господству белой расы и этим «нормам» того, какими мы должны быть, к кому мы должны обращаться и как мы должны ограничивать свою идентичность, чтобы быть принятыми в том или ином пространстве. Мы представляем новый Юг.
Я темнокожий, но я также филиппинец и коренной житель. И я каждый день приношу все эти идентичности с собой в законодательный орган. Моя семья не была открыто политической. Я рос под присмотром бабушек, и они не учили меня политике, но учили справедливости. Как выглядит создание любимого сообщества? Каково это — думать о наших предках и о поколениях, которые придут после нас?
Когда я был избран в 2022 году, то был самым молодым темнокожим законодателем в нашем штате. На праймериз я баллотировался против члена городского совета, который пользовался особой поддержкой и одобрением, понимая, что наше поколение не имеет права голоса в Капитолии. Я устал умолять своих нынешних коллег услышать наш голос. Я устал умолять, чтобы нас пустили в дверь. Баллотироваться в депутаты — это был способ убедиться, что наши проблемы услышаны.
«Мы должны представить альтернативную модель внешнего облика законодателей».
Эта работа очень важна, потому что Юг был передовой линией многих сражений в нашей стране на протяжении всей истории. Именно здесь нам нужны смелые голоса в поддержку прогрессивных перемен, и я думаю, что это приветствуется. Считаю, что именно поэтому мы видим так много законов, направленных на подавление любых революционных изменений. Они знают, что если мы сделаем шаг вперед, создадим эти коалиции и выполним работу прогрессивного движения, то численность будет на нашей стороне.
Я помню, как перед изгнанием мне говорили: «Иди туда и извинись» — в общем, поклонись, и тогда, может быть, тебя не выгонят. Но я знал, что не собираюсь этого делать. Мы — два самых молодых темнокожих законодателя: мне 27, Пирсону — 28. Если бы им не угрожали мы и наше поколение, они бы нас не исключили.
Каждый раз, когда вы видите их экстремальную реакцию, это подтверждает, что у нас есть сила и что мы должны воспользоваться своей платформой. Я считаю, что пораженчество — это самоисполняющееся пророчество. Я отвергаю его, потому что верю, что мир, в котором я хочу жить, мир, в котором я хочу, чтобы жили мои дети, стоит того, чтобы за него бороться.
ДЖАСТИН ДЖ. ПИРСОН
Честно говоря, у меня не было намерений участвовать в движении за экологическую справедливость. И хотя я всегда глубоко заботился о справедливости, я не видел себя в этой работе или в этом пространстве. То, что произошло — и это происходит со многими моментами и движениями — это то, что бывают моменты, когда движение призывает нас делать что-то, что отличается от того, что мы могли бы сделать в противном случае, чтобы справедливость восторжествовала.
Я стал вовлеченным, потому что был в непосредственной близости от проблемы, а близость является необходимым условием для любого, кто вовлечен в какое-либо движение. Вы должны быть рядом, чтобы знать, в чем заключаются проблемы, чтобы понять, кто эти люди, и сопротивляться, давая отпор. И это то, что мы сделали.
Мы находимся в очень сложном, вредном статус-кво, который проявляется в убийствах. Все кажется срочным, потому что это так. Мы не можем позволить себе не действовать на всех фронтах. У нас слишком много бедности. У нас слишком много детей умирает от оружия. У нас слишком много неравенства в здравоохранении. У нас слишком большое имущественное неравенство. Я считаю, что если мы ничего не сделаем с климатом и средой несправедливости, то будущее, в котором мы живем, будет предательским, ужасным и безбожным.
«Я забочусь о своем сообществе с тем же пылом, что и раньше, до обретения статуса».
Мы должны заниматься тем, что подрывает существующий порядок вещей. Для законодателей это означает использование своего голоса и своей платформы для отстаивания и написания различных законов. Для учителей — преподавать по инклюзивной программе, говорить детям, что они имеют значение, использовать предпочитаемые ими местоимения и называть их по имени. Для проповедников — проповедовать по-другому, проповедовать любовь и освобождение.
Что для этого требуется? Все. Каждый должен будет приложить все свои силы, все свои таланты, все свои родословные, все свои привилегии, должности, власть и богатство. И если люди считают, что это грабеж, что они должны что-то отдать, чтобы у нас была справедливость, что они должны отбросить свои титулы и поднять крест строительства справедливости, если они считают это грабежом, то мы будем продолжать двигаться вперед без них.
Потому что правда заключается в следующем: движение, которое мы должны построить, открыто для всех, чье сердце открыто, чей дух открыт, чей разум открыт, но у наших движений за справедливость нет времени на то, чтобы пытаться убедить людей в человечности других. Это не лучшее вложение времени.
Я проводник народной воли, люди – на первом месте, и это единственный известный мне способ быть полезным. Я никогда не позиционировал себя как обособленный активист. Я активист, избранный в законодатели. Я забочусь о своем сообществе с тем же пылом, что и раньше, до обретения статуса.
Интервью, фото‑ и видеосъемки в этой статье были сделаны до забастовки SAG-AFTRA.
Фото: Марио Сорренти.
Материал из нового печатного выпуска, который поступит в продажу в сентябре 2023.
Hair: Tomo Jidai for Oribe; makeup: Frank B for LoveSeen; manicures: Lisa Jachno for Chanel Le Vernis; production: One Thirty-Eight Productions; set design: Philipp Haemmerle. Special thanks to Buttercup Venues.
Перевод: Яна Пучкова
