Робкий скрипач, играющий Паганини, наглый мажор, который может убить человека, и обычный дворовый пацан из 90-х… У молодого актера Айбара Салы пока что только три крупные роли, но уже несколько наград, одна из которых на азиатском «Оскаре» (APSA). Там его вместе с коллегой Алишером Исмаиловым наградили как лучших молодых актеров за работу в фильме «Братья» Дархана Тулегенова. Кинокритик Галия Байжанова поговорила с Айбаром о популярности, которая пришла к нему после первых проектов, особенно после сериала «Черный двор», о том, почему его теперь уважают все опэгэшники и как Адильхан Ержанов разглядел в нем антагониста.
Фото: ДАУИР ЖОМАРТ DAUIR ZHOMART
Стиль, арт-дирекшен: АЙЗАТ САРСЕМБАЕВ AIZAT SARSEMBAYEV
Интервью: ГАЛИЯ БАЙЖАНОВА GALIYA BAIZHANOVA
Первый раз даю интервью. Оказывается, волнительно… Всегда считал, что актер не должен показывать публике свою личность вне кино, рассказывать о себе, о том какой он человек, чем живет и как. Мне хотелось, чтобы зрители видели не меня, а моих персонажей.
В эпоху соцсетей остаться инкогнито невозмож но. У вас сейчас уже три вышедших проекта и две роли – это пацанское кино. Неужели не хочется показать, что потенциала больше?
Хочется, но на экране. Да и соцсети я особо не веду, я там просто есть – и все. Не блогер я, пробовал – не получается, не мое это.
Вы ведь дипломированный актер? Расскажите о себе, как вы пришли в эту профессию?
Да, я актер драматического театра и кино, окончил в прошлом году Академию им. Жургенова, курс Гульнар Бекеновны Аманжановой. А как пришел… Если честно, я как будто родился для этого, это мой путь, моя миссия, ведь я уже с пяти лет знал, что буду актером, хотя тогда даже не понимал, кто такие актеры. Уже с садика, где я всех пародировал и смешил, мне все взрослые говорили, что у меня есть определенные способности. Когда стал постарше, начал в кружки ходить, целенаправленно интересоваться профессией. Как говорится, я нашел себя. Айбар кивает на проходящего мужчину, который громко поет: «Таптымау сені» («Наконец-то я нашел тебя»).
Вы же из Экибастуза? Много там актерских кружков?
Мало, да, можно сказать, и нет их толком. Это вообще какая-то магия, как меня затянуло в актерство, ведь творчество и Экибастуз – это какие-то несовместимые вещи. По крайней мере так было, пока я рос. Это серый промышленный город, в котором все получают техническое образование, чтобы потом пойти работать на завод. А актер, музыкант, поэт – это профессии… как бы сказать? Они из параллельных вселенных. Это сейчас после появления таких ребят, как Скриптонит, «ИК», которые тоже выходцы из таких же индустриальных районов, там стали относиться с уважением к творческим людям. А до этого ты должен был быть как все.
Получать техобразование, работать на заводе, пройти воспитание улицей, какое актерство? Бокс!
Так и было. У меня и папа, и дядя занимались боксом, и меня тоже отдали в секцию, сказали: ты – мужчина, тебе это в жизни пригодится. Но вообще, чем только я не занимался в школе – и боксом, и легкой атлетикой, и тяжелой атлетикой, и плаванием, и футболом.
А вот эти районовские движения, которые есть в сериале «Черный двор» и «Приговоре» Диаса Бертиса, вам знакомы? Дрались?
Знакомы, конечно. Дрался, как и все. Хотя я всегда был мальчиком-ботаником, по системе не ходил, но если ты вырос в Экибастузе, то там невозможно вырасти и ни разу не подраться. Это такой город, где к тебе по-любому будут придираться, пока ты не докажешь свое право на существование и на свою точку зрения кулаками. Без этого тебя вообще никак не воспринимают.
Когда уже можешь дать отпор, можно и в актеры податься, да?
Примерно так. Самое интересное, что на курсы актерского мастерства сначала пригласили моего родного брата, он меня на полтора года младше, я с ним пошел, но он не захотел продолжать, а мне понравилось и я там остался. Потом уже приехал в Алматы поступать.
После того как к вам пришла популярность, брат не пожалел, что отказался в актеры идти?
Нет. Он сейчас учится на повара в Анкаре, ему нравится. Он на своем месте.
Из какой вы семьи?
Из самой обычной: мама, папа, я, брат, младшая сестренка. Примерно до третьего класса рос у бабушки с дедушкой, с родителями не так часто контактировал. Хотя отношения у нас хорошие, но вот такого очень близкого контакта, когда бы я им рассказывал все, что меня тревожит, и все, что на душе, такого у нас нет. Но они все в меня верят, поддерживают, гордятся, особенно бабушка с дедушкой. Я их самый старший внук.
А семья как отнеслась к тому, что вы захотели стать актером, не были против?
Нет. Мои родители хотя не из творческой среды, но на самом деле творческие люди, мама рисует, отец поет и на мандолине играет. Один из моих дедушек – знаменитый казахский композитор Естай Беркимбаев, который написал песню «Кусни-Корлан», ставшую народной. Так что поддержка тут полная.
Ваш кинобрат – Дархан Тулегенов, у которого выснялись в дебютной картине «Братья». Пусть он совсем немного вас старше, но он вас первый открыл для кино, как это получилось?
Это был период карантина, всех студентов отправили по домам, я был в Экибастузе, чувствовал какой-то застой. Мне хотелось как-то расшевелить свою творческую энергию, время шло, я учился в институте, а никаких ролей у меня не было, я не развивался. Сказал дома, что чувствую будущий успех, уехал в Алматы и стал ходить по кастингам, и буквально через полторы недели меня пригласили на пробы «Братьев».
И вы рискнули?
Да, причем мне сразу же дали сложную сцену, потом еще одну, и еще, я видел, что Дархан зажегся, он не мог остановиться, и я понял, что получил эту роль. Спустя пару дней мне позвонили, сказали: «Мы вас утвердили, только один момент: как у вас с музыкальными инструментами? Вы сможете сыграть на скрипке?». Я сказал: «Легко!». Паганини? Да он у меня в репертуаре! Очень хотелось сниматься, поэтому приукрасил. Мы долго готовились – 4-5 месяцев, наверное, только на скрипке я учился играть месяца три. Потом съемки, два года ожидания картины…
А потом сразу же успех…
Да, если честно, я сначала даже не понимал, куда вообще ввязался, я просто получал удовольствие от работы. Не знал, что у Дархана такой авторитет и он такой сильный режиссер, даже когда на пробах говоришь, что у него снялся, отношение меняется. Не думал, что наш фильм прокатится по фестивалям, что я буду получать призы. Я очень горд этим проектом и всей нашей командой. И надеюсь, наш зритель сейчас поддержит это кино в прокате.
«Вы сможете сыграть на скрипке?». Я сказал: «Легко!». Паганини? Да он у меня в репертуаре! Очень хотелось сниматься, поэтому приукрасил».
Каково это – видеть себя на экране первый раз?
Было круто, но я, глядя на экран, аж вспотел. И смотрел всю картину сквозь пальцы. Мне было стыдно за себя и неловко, я видел одни свои ошибки. Еще кругом люди, которые пришли на твой показ, все смотрят, и ты смотреть должен, ведь нужно анализировать свою работу. С другой стороны, было приятно посмотреть на себя маленького, мне там только-только стукнуло 19, я был там еще щекастый маленький мальчик, а смотрел эту картину через два года. Прикольное ощущение – смотреть на себя в прошлом.
А вы на вручение премий от азиатского «Оскара» не ездили?
Нет, я был на съемках другого своего полнометражного проекта – «Приговора» Диаса Бертиса. Приехал после смены, уснул, а утром столько пропущенных звонков и сообщений, все поздравляют. А мне на смену надо. Но было приятно. Я был только в Оренбурге на фестивале, мне так понравилось, захотелось вкусить настоящей фестивальной жизни.
Вы дебютировали в «Братьях», которые только выш ли на экраны, но популярность пришла после сериала «Черный двор». Как ощущения – привыкли уже?
Когда вспоминаю те дни, когда меня только стали узнавать, кажется, что это все был сон. После того как в сети вышла первая серия, проходит только пять дней, я выхожу из зала, как раз тогда я набирал массу для «Приговора», а мне один мужчина: «Это же ты в сериале снялся?». Я говорю, «Да, я». И началось! Столько потом интересных ситуаций было, однажды меня пригласили посидеть-поговорить какие-то серьезные агашки, похожие на опэгэшников. Они еще подходят на улице: «Боб (так зовут моего персонажа в сериале), братан, салам аллейкум! Пойдем, посидим-пообщаемся». И это было предложение, от которого, как вы понимаете, нельзя отказаться.
Пошли?
Пошел. Это были взрослые мужики под пятьдесят, но они так обращались ко мне, как будто не понимали, что это кино, я сыграл там роль, я не криминальный авторитет, я обычный студент, который никогда не держал район и не участвовал в разборках. Пока они мне рассказывали про свои ходки, я их все время поправлял, говорил: «Я не Боб, я Айбар». Но кажется, это не особо на них подействовало. Тогда меня это очень удивило, но я согласился посидеть с ними, ведь мне было самому интересно на них посмотреть. Это особая культура, свой стиль общения, свой юмор, у меня даже фотка есть с ними.
Но вы уже привыкли к тому, что вы теперь публичная личность?
Привыкаю. Всегда с удовольствием фотографируюсь, общаюсь, но в последнее время стал думать, что надо научиться даже поклонникам говорить свое категоричное «нет».
Даже вашим верным фанаткам?
Даже им, особенно если я сижу ем, а они: давайте сфотографируемся!
Сейчас вы сказали, что набираете массу для одного проекта, сколько уже набрали?
В «Братьях» я весил 53 кг, сейчас я уже 65, но должен набрать еще 15 кг, чтоб было 80.
Ничего себе – плюс 27 кг! Надеюсь, оно того стоит, чтобы организм такому стрессу подвергать.
Я тоже надеюсь. Но я все под контролем врача делаю. А вообще давно хотел чуть-чуть набрать, ведь, когда я худой, мне предлагают играть каких-то скучных и однотипных школьников. Хорошо, пусть будут подростки, я не против, но смотрите, какие они в западном кино, например в Bones and All Гуаданьино (это каннибальский хоррор с Тимоти Шаламе и Тейлор Рассел), там герои – влюбленные каннибалы! А у нас подростковые истории – одна скукота. Поэтому, чтобы амплуа расширить, мне надо по-любому вес прибавить.
Только, пожалуйста, не становитесь «качком», как Джеймс Макэвой, ему это не идет, вас тоже не представляю таким.
Постараюсь. Но, если что, похудеть ведь не проблема.
Вы сейчас решили аж в трех проектах сняться? Расскажите о них.
Да, я осознанно взялся за это, бросил вызов самому себе и хочу посмотреть, что получится из этого моего экспириенса. Один проект пока еще под секретом, о нем никому нельзя рассказывать. А насчет двух дру гих могу поделиться: первый – это полнометражная мелодрама «Жүрек», пока туда подбирают режиссера и команду, а второй – это новый фильм Адильхана Ержанова, который он снимает про Жезтырнақ (ведьма из казахской мифологии). Мы встретились на одной премьере, и он сказал: давай сделаем культового персонажа. Я был так рад предложению, что согласился, даже пока сам не знаю на что. Я там играю антагониста, но про роль не знаю ничего, он мне только сказал, какие посмотреть фильмы и какие книги прочитать. Готовлюсь.
Когда я увидела вас в «Приговоре», подумала — Айбару очень идут отрицательные роли, вы в них сильнее раскрываетесь.
Спасибо! Мне самому работать над отрицательными героями интереснее. У меня большие надежды на новую картину.
А какие у вас амбиции? Как далеко хотите пойти?
Я хотел бы быть актером, заниматься своим любимым делом – и не просто заниматься, а зарабатывать на нем хорошие деньги. Заработки молодых актеров в Казахстане минимальные, поэтому для этого мне нужны большие международные проекты.
Кто из актрис или актеров вам нравится, с кем бы хотелось поработать?
Из западных?
Почему нет? Сейчас открыты все границы.
Я фанат Эммы Стоун, очень сильно нравится ее игра, то, как она выглядит, как дает интервью. Из актеров очень уважаю Кристофа Вальца, почему-то он был первым, кто пришел мне в голову. Еще Мадс Миккельсен, Киллиан Мерфи, из молодых – Остин Батлер, мне кажется, он очень крутой актер. А что касается горизонтов, то я соглашусь с вами – мир открыт и в нем гораздо больше возможностей, чем мы думаем. Пять лет назад я не думал, что сыграю в сериале, который будут смотреть не только в Казахстане, но и за его пределами, не думал, что снимусь в фильме, который будут награждать на международных фестивалях. Я мечтал об актерстве, но не думал, что в кино буду сниматься, был уверен, что в театре буду играть, ведь школа у нас академическая, театральная, но видите, как вышло. Поэтому я верю – все возможно. Уже начал учить английский.
Однажды мы оказались в одной компании наших кинематографистов и с балкона увидели, как одна крупная собака буквально раздирает на части и убивает другую. Я посмотрела на вас, а на вас лица не было от увиденного, вы выглядели очень испуганным, вы такой впечатлительный?
Очень. Переживаю по поводу всего, что вижу и слышу. От каждой новости сердце болит. Особенно от преступлений, связанных с домашним насилием. Мне больно, когда вижу, с каким беспределом порой сталкиваются наши женщины. Сам я считаю, что женский пол надо любить, ценить и уважать, ведь именно женщины делают нас батырами и раскрывают в нас лучшие качества.
Золотые слова. Но вот интересно, так рассуждают чаще молодые мужчины, остальные делают вид, что ничего не происходит.
Я думаю, это потому, что мы – поколение мужчин, в воспитании которых основную роль играла мама, мы все уважаем, любим и ценим своих матерей и хотим для всех женщин лучших условий. И я горд своим поколением, которое думает так же, как я. Нас много.
Когда искала информацию для интервью, нашла ваше мини-интервью в YouTube, у вас спрашивают: «Что вам нравится в девушках?». А вы: «Мочка уха, кисти, шея». Я смеялась.
Просто надо было дать какой-то ответ, и я на ходу стал придумывать, на самом деле это я хотел сказать, что могу влюбиться в образ. У меня нет конкретного типажа девушек, которые мне нравятся, но я могу запасть на какую-то одну эстетичную деталь – и это может быть что угодно.
Есть у вас девушка?
Пока нет. Но сейчас, честно говоря, и нет такой потребности, я сосредоточен на своей карьере. Когда придет время, встречу кого-нибудь, влюблюсь.
Но вы же такой ценитель женской красоты, как я помню, очень уж неравнодушны к девушкам, женщинам.
Ну а кто равнодушен? Попробую раскрыть свою романтичную сторону в ближайшей же мелодраме.
ПРИЧЕСКА: РОМАН КУЗИН; АССИСТЕНТЫ СТИЛИСТА: АЙНЕЛЬ КАБУЛДИНОВА, МАРИ ЖУРБА;
ЛОКАЦИЯ: IMAGINE STUDIOS.
