Каждый день, ленивая прокрутка TikTok открывает бесконечный поток «обязательных» трендов или руководств по стилю для новейшей эстетики или стиля с окончанием -core. Одно движение и вы немедленно будете завалены такими тенденциями, как cottagecore, office siren и mob wife, каждая из которых была переэкспонирована миллиарду с лишним пользователей по всему миру на сайте, вводя их одним лишь объемом в модный дух времени. В этом сила социальных сетей: контент способен охватить пользователей всех типов и интересов.
И становится все проще копировать моду, которую мы видим в соцсетях. Fast fashion — к лучшему или к худшему — сделала доступной для нас возможность одеваться любым образом. И благодаря Интернету в целом мы можем легко найти дубликат или точное соответствие наряду, который мы запланировали в наших путешествиях в социальных сетях. Теперь у нас почти все под рукой — абсолютно всегда, поэтому проще, чем когда-либо, не только находить новые тенденции, но и следовать им.
Но эти микротренды приходят и уходят, когда им (или алгоритму) угодно. Трудно вспомнить тренд за последние несколько месяцев, который оставался бы актуальным дольше двух недель. С тех пор как в 2020 году грянул Y2K — в разгар нашей карантинной хандры — ничто не обладало по-настоящему устойчивой силой. С тех пор крошечные моменты вроде tomato girl aesthetic или «тихой роскоши» дрейфовали, но ни один из них не оставил неизгладимого впечатления на аудитории и не стал источником какого-либо реального смысла.
Это создает общее чувство истощения и апатии по отношению к циклу микротрендов — потому что, кроме возможности носить их как знак чести, показывающий, что мы влились в модный дух времени, какая у нас причина привязываться к тренду? На протяжении всей истории фэшн-тенденции появлялись в результате ряда влияний — исторических, политических, культурных, субкультурных. Существуют ли в наши дни такие глубокие тренды? С эмоциональной точки зрения мы больше не инвестируем в них, поскольку на самом деле инвестировать не во что. Так что попрощайтесь с идеей «выглядеть как часть чего-то». Когда у каждого есть возможность одеваться таким образом, сохраняет ли эта «часть» какое-либо значение?
Субкультуры всегда были важнейшими источниками вдохновения для моды и большого мира искусства. По определению, они считаются образом жизни, обычаями и идеями определенной группы людей в обществе, которые отличаются от всех остальных. Часто они вырастали из политического протеста и желания оторваться от мейнстрима. В таких сообществах мода становится ключевым способом обозначить свою принадлежность, убеждения или причины, что привело к появлению ряда модных тенденций в прошлом, которые были больше похожи на культурные движения сами по себе из-за того, как они связывали одежду с чем-то более глубоким.
На протяжении сотен лет подпольные движения полагались на человека, носящего одежду, чтобы отличаться от остального населения. «Сражаясь» за свое право голоса, суфражистки намеренно выбирали традиционные и классические стили эпохи короля Эдуарда в фиолетовом, белом и зеленом цветах, чтобы бороться за женскую эмансипацию. Во время движения за гражданские права униформа партии «Черные пантеры» состояла из кожаной куртки, туфель, перчаток и берета угольного оттенка. Их выбор надеть свой печально известный головной убор был преднамеренным, чтобы восприниматься как сильный символ воинственности и освобождения чернокожих. Эти модные решения выходят далеко за рамки эстетики. Подумайте об этом как о членской карте с привилегиями.
Лондон конца 70-х был сердцем панк-контркультурного движения. Участие означало, что вы бунтуете против капиталистической системы и угнетения. Это был выбор образа жизни — одеваться соответственно означало противостоять ожиданиям и правилам общества. Когда движение впервые вырвалось на сцену в Лондоне, эта небольшая группа людей протестовала против несправедливости и мейнстримовой корпоративной поп-культуры. Одной из них оказалась знаменитый британский дизайнер Вивьен Вествуд, которая была в авангарде движения со своим скандальным магазином SEX на Кингс-роуд: он стал центром встреч и общения для любителей культурного риска. Перенесемся на 40 с лишним лет вперед, и молодые люди скупают ее культовое ожерелье в виде сферы Сатурна с полок после того, как вещь стала вирусной. Так как же теперь, спустя два года после смерти Вествуд, бренд, который был синонимом протеста против системы, стал инструментом для передачи оптики революции, а не фактического сообщения?
Не то чтобы молодые люди — или платформы вроде TikTok — конкретно виноваты в том, что модные субкультуры находятся в упадке. Это доступность, которую дали миру социальные сети и интернет, скорее истощила эти крошечные «уголки». Исследования показали, что платформы вроде TikTok и Instagram снизили нашу концентрацию внимания до ошеломляюще низкого уровня. А страшный алгоритм требует постоянной новизны, а это значит, что создатели должны использовать такие микротренды, чтобы оставаться актуальными, только увеличивая свою поверхностную вездесущность. В эпоху инфлюенсеров и быстрых циклов трендов оставаться актуальными — правило игры. Это означает, что субкультуры и сопутствующие им модные тенденции стали кормом для алгоритма. В результате большая часть их истинного смысла была разбавлена до простого внешнего вида. Суть и история этих субкультур были размыты и переупакованы в рыночный контент и карикатуры на то, чем они когда-то были — простыми для потребления и легко продаваемыми. Хиппи, готы, панки. Что означают субкультуры для моды в современном мире?
Субкультура эмо в свое время была неправильно понята и оклеветана — именно так, как это нравилось самим эмо. Теперь она превратилась в «список», состоящих из узких джинсов, густых косых челок и самой темной подводки для глаз, которую можно найти. Для эмо были характерны ролевые модели начала 2000-х на MySpace, которые носили все черное, делали некачественные снимки на веб-камеру и слушали Panic! At The Disco и My Chemical Romance. Но для тех, кто был внутри, эмо означало сообщество, в котором самопровозглашенные аутсайдеры чувствовали себя частью чего-то. В самой эстетике была глубина, выходящая за ее рамки.
Недавнее «возрождение», которое обозначило это движение в сторону менее значимых тенденций, — это indie sleaze. Этот стиль впервые появился как хипстерская тенденция в середине 2000-х — 2010-х годов. Возможно, это был один из первых трендов, возникших из субкультуры, которая сама по себе уже была «разбавлена». Все было связано с использованием этой эстетики, чтобы доказать, что вы находитесь вне мейнстрима, совершая покупки исключительно в секонд-хендах и проверяя имена нишевых артистов. В своем возрождении он несколько тревожно превратился в «ретро-явление», которое характеризуется высококонтрастной цифровой фотографией и саундтреком Charli XCX и The Dare. В соответствии с «тенденцией», зумеры одеваются так, как будто они курят в забегаловке в Нижнем Ист-Сайде примерно в 2009 году, а группа The Strokes убаюкивает их на заднем плане. Речь идет не о том, чтобы показать, что вы считаетесь частью более глубокого сообщества, а скорее о том, чтобы показать, что вы тот, кто знает — indie sleaze снова в моде.
Может быть, это опустошение — цена, которую мы платим за доступ ко всем типам моды — то, чего потребители и культура не могли понять всего 40 лет назад. Но вопрос остается — как нам сохранить пересечение культуры и моды? И как мы позволим этим субкультурам процветать, идя по пути контроля и демократизации?
Хотя можно сказать, что больше нет ничего святого, было бы редукционизмом предполагать, что модные субкультуры вообще не могут существовать в мире микротрендов. Фэшн останется, а тенденции будут продолжать брать из прошлых молодежных движений, переупаковывая их в очередные продукты для нового поколения — нравится нам это или нет. Бесполезно пытаться контролировать сообщества, когда интернет делает все очень заметным, убивая общественные пространства по мере своего развития. Важно то, чтобы тенденции, вырванные из своего социального контекста, не были сглажены для социальных сетей. Значение, которое изначально дало этим субкультурам жизнь, должно быть сохранено. Наша история важна, и жизненно необходимо, чтобы мы узнали ее, прежде чем память о ней канет в Лету.
Есть дизайнеры, которые дают нам надежду, оставаясь аутентичными и отдавая дань уважения определенным субкультурам, снова и снова признавая их важность и используя их как источник вдохновения для собственного искусства. Рик Оуэнс продолжает ссылаться на гранжевую субкультуру для своих собственных коллекций. А на дебютном показе в качестве креативного директора Chloé Чемена Камали вернула цветочную силу и бохо-образ хиппи конца 60-х.
В более широком смысле наш общий визуальный язык модных тенденций и разделяет нас, и помогает нам строить сообщества. Это дихотомия демократизации моды в новую эпоху и наша способность устанавливать связь с кем угодно. И как мы открываем эти комьюнити миру, одновременно защищая их культурную значимость, еще предстоит увидеть. Так действительно ли модные тенденции убивают субкультуры? Не совсем, но людям могут потребоваться некоторые знания относительно того, почему они находятся в тренде прежде всего.
Оригинал статьи Harper’s BAZAAR Australia можно прочитать здесь.
Автор. Рахемма Азвар. Перевод. Мария Бурлака. Источник заглавного фото. Spotlight и Instagram @charli_xcx и @izj.xoe
