Регион Центральной Азии в последнее время становится настоящим центром внимания глобального мира искусства. Одна из причин этого повышенного интереса – молодые женские голоса, появившиеся на локальной арт-сцене не так давно, но уже успевшие ярко и смело заявить о себе через участие в престижных международных форумах. В этом плане все три героини нашего интервью одни из самых видных сегодня. Они не только с гордостью рассказывают о своих центральноазиатских корнях, но и стараются критически переосмыслить их в собственных мультимедиа-работах. Они представляют одно поколение, но разные республики: Назира Карими – Казахстан и Таджикистан, Жазгуль Мадазимова – Кыргызстан, Азиза Кадыри – Узбекистан. Каждая из девушек, помимо собственной практики, вовлечена в женские коллективные инициативы, способствуя росту и эмпауэрменту художниц региона. Каждая из них – доказательство того, что у современного искусства Центральной Азии женское лицо. Мы задали пять одинаковых, простых, но важных вопросов Назире, Жазгуль и Азизе – и вот что из этого вышло.
Интервью: ДИЛЬДА РАМАЗАН DILDA RAMAZAN
О чем твоя практика?
Основные техники, с которыми я работаю, — это инсталляция и перформанс. Я люблю, когда материал или практика могут «дышать» с публикой одним воздухом, когда можно выйти за пределы холста и создать новое поле, трансформировать энергию выставочного пространства. В последнее время я также довольно часто экспериментирую с голосом и звуком как медиа. В определенном смысле искусство напоминает мне путешествие. Само нахождение в дороге вполне может быть целью пути и заключаться в разговорах с его горами, пребывании в его океанах, прослушивании его ветра и следовании его ландшафту. И производство искусства для меня скорее инстинктивный процесс.
Когда ты осознала, что хочешь стать художницей?
Это был 2015 год, тогда случилось мое первое взаимодействие с художниками. Помню, я увидела в искусстве возможность проживать другую, более захватывающую и свободную жизнь. Я также поняла, что могу выразить сильные, сложные чувства, такие как скорбь и печаль. Мои самые первые работы, кстати, как раз об этом — о необходимости озвучить то, что иначе не могло найти выход. Я вспоминаю, как услышала новости о том, что 14 мигранток из Кыргызстана погибли в пожаре в 2016 году. Сильные чувства несправедливости и траура, которые я испытала тогда, нашли отражение в моем творчестве.
Что тебя вдохновляет и разочаровывает?
Меня вдохновляет природа, ее грация и щедрость. Я чувствую сильное вдохновение, когда думаю о том, что я продолжение земли, а звезды, вероятно, наши предки. На удивление, страх и сложности меня тоже вдохновляют. Когда есть вопросы, но и любовь, которая наполняет подобно океану. Мне кажется, искусство любит искренность и свободу, дает пространство для иррациональности, оно позволяет жить, руководствуясь своими глубинными инстинктами. Меня расстраивает то, что я не могу уделять все время, что у меня есть, своей художественной практике.
Как ты переживаешь критику по отношению к своему искусству?
Изначально мне было сложно справиться с критикой. Тяжело позволить себе быть уязвимой. Тем не менее могу сказать, что мой внутренний критик зачастую гораздо более суров, чем все внешние голоса. Я также работаю над тем, чтобы развить в себе чувство устойчивости. Со временем я научилась ценить критику и профессионально расти благодаря ей. Я становлюсь более открытой к разным взглядам на мою работу и учусь адаптироваться как художница.
ГРАФИКА RABITZA
Что для тебя значит быть художницей из Центральной Азии?
Мне сложно сравнивать и проводить параллели, ведь у меня нет другого опыта происхождения, есть лишь Центральная Азия. Однако я признаю, что мой художественный путь был сформирован уникальным политико-экономическим контекстом, системой верований, а также мечтами, которые у меня были, когда я росла маленькой девочкой в независимом Кыргызстане. Мое воспитание в регионе привило мне глубокое чувство эмпатии, особенно по отношению к трудностям прошлых и наших поколений и желание участвовать в процессе исцеления. Взрослея в Центральной Азии, я всегда ощущала сильную связь с землей региона и его историями.
«Я ЛЮБЛЮ, когда материал или практика могут «ДЫШАТЬ» с публикой одним воздухом, когда можно выйти ЗА ПРЕДЕЛЫ холста и создать НОВОЕ поле».
Как твой собственный опыт как молодой женщины отражается в твоей практике?
В моих ранних произведениях можно увидеть тему внутренней борьбы. Я считаю, что борьба помогает мне создавать, является для меня источником вдохновения и творческой энергии. Одна из первых моих работ – «Бугорок Венеры» – была об этом, о вопросах, с которыми я сталкивалась в молодости. Это был этап в моей жизни, когда я пыталась определиться на противоречивых путях открытости и стеснения, свободы и чувства вины, брака и одиночества. В молодости не так уж и просто разобраться во всем этом, особенно если вы росли в консервативной среде. Определение своего «я», смысла своего существования и желаемого уникального голоса может быть истинным испытанием в таких ситуациях.
Почему искусству Центральной Азии необходим феминизм?
Региону необходим не столько феминизм, сколько свобода и возможности для того, чтобы позволить людям развиваться, расти и искать свой путь. Это важно для всех на самом деле, независимо от гендера. Однако, к сожалению, в наших странах не все еще имеют равные возможности. Поэтому мы должны продолжать обсуждать эти проблемы, работать над ними и, если необходимо, кричать, писать, действовать, чтобы быть услышанными и вдохновлять друг друга. Искусство может служить мощным инструментом для выражения мыслей и чувств и способом для продвижения ценностей, направленных на улучшение жизни для всех.
Фото. ANNE TETZLAFF.
