Музыкант Арман Тобагабыл, решивший выступать под псевдонимом Armich, рассказал о том, зачем он решил петь сольно, как TikTok изменил современную музыку и почему высший комплимент для него нецензурный.
Фото: ДАУР ЖОМАРТ DAUIR ZHOMART
Стиль: АЙЗАТ САРСЕМБАЕВ AIZAT SARSEMBAYEV
Интервью: ГАЛИЯ БАЙЖАНОВА GALIYA BAIZHANOVA
Редактор: ЛАРИСА АЗАНОВА LARISSA AZANOVA
Арман, вы же играли в рок-группе Molto Loud, почему вдруг решили начать сольную карьеру?
Мы разошлись. Так бывает. Да и к рок-музыке я немного подостыл, мне стало интереснее писать более попсовые вещи. Но только это не такая попса, которую можно по радио услышать, скорее что-то альтернативное, ну знаете, такая аутентичная, непохожая ни на кого музыка в стиле Armich.
И какой он – стиль Armich?
Какой? Мой стиль – импровизация! В принципе не думаю, в каком стиле пишу, у меня есть и альтернативный поп, и электронные песни, и хип-хоп, и лирические композиции. У меня нет рамок. Хочу попозже рэп выпускать, чувствую, сейчас еще рано это делать.
А зачем вам писать рэп? Потому что рок морально устарел и все теперь пишут рэп?
Нет, мне рэп всегда нравился. А с тем, что рок изжил себя, я не согласен, да, он не на пике, как раньше, но ведь рок бывает разный и некоторые его поджанры типа инди до сих пор популярны.
LEVI’S VINTAGE; БРАСЛЕТ, DIESEL; КОЛЬЦА, СОБСТВЕННОСТЬ ГЕРОЯ.
Вы существуете как сольный проект уже два года, как вам работается сольно?
Отлично работается. Я написал много материала, у меня как минимум 15 неизданных треков и уже выпустил 9 песен. Я, правда, их не «промоутил», но теперь этим займусь. Месяц назад я подписал контракт о дистрибуции с EARecords, думаю, скоро этот лейбл громко заявит о себе и вы все узнаете об этом. Одно могу сказать: как только я подписался, я пошел и уволился с работы и теперь готов полностью посвятить себя музыке. Если раньше были какие-то сомнения, то сейчас, после контракта, они рассеялись. Чувствую, что готов взлететь.
Вы же окончили КИМЭП по специальности «Международное право», то есть вы юрист, который решил все бросить и стать музыкантом?
Нет, скорее я музыкант, который получил образование юриста и подарил потом этот диплом бабушке, ведь она так мечтала, что я стану крутым адвокатом. Я пишу музыку с 15 лет, а юриспруденции учился только несколько лет. Окончил вуз по этой специальности еще в 2016 году.
Тогда с какой работы вы уволились и чем занимались эти шесть лет?
Я преподавал английский part-time, провел онлайн больше трех тысяч уроков и теперь бросил это. Но на самом деле мне это было несложно, мои уроки были построены на общении, так что это было по-своему интересно.
Вы, оказывается, учились в той же школе, что Jah Khalib, только он старше вас на два года, он собирает стадионы, а вы только на пути к этому, не сравнивали себя с ним?
Нет, конечно. Не было у меня к нему ни зависти, ни сравнений, ни сожалений, ничего такого. Все происходит так, как должно быть, и в то время, в которое должно.
Вам сколько лет?
27.
27 – это почти 30, вам в течение этих шести лет не говорили: «Арман, займись уже чем-нибудь нормальным»?
Говорили, конечно. Раньше даже конфликты с родными на этой почве бывали. Но меня не переубедить, я ничем, кроме музыки, заниматься не хочу. Сидеть в офисе не для меня. Где-то в адвокатской конторе тем более. Помню, в студенчестве была практика в суде, я зашел в их офис, мне сказали: «Вот твой стол», я сел, посидел минуту, потом встал и вышел, никому ничего не сказал и просто ушел. Понял, что никогда не смогу этим заниматься, для меня это невероятно скучно.
Заниматься музыкой интереснее? Там что, нет рутины?
Есть, но мне она нравится. Написание музыки – это очень интересный процесс. Я обычно сначала пишу на диктофон, импровизирую что-то на птичьем языке, сохраняю это и потом, когда езжу по своим делам, слушаю, если нравится какой-то отрезок, то начинаю работать именно над ним и он вскоре превращается в песню. Но материал должен отлежаться, сразу слушать его нельзя, ведь пока он свежий, сложно понять, насколько хорошим получилось написанное.
Я пишу сценарии на досуге, один раз расписала классную идею и мне казалось, что это так здорово, а потом поняла, что такой фильм уже есть. Это я к чему? Говорят, что все лучшее в музыке уже написано, все великие хиты уже созданы…
Фигня это все. Музыку же можно писать бесконечно, она меняется, возникают новые стили, у одного жанра может быть куча ответвлений, а из них могут вырасти еще. Сейчас из-за TikTok вообще новый жанр появился, не помню, как он называется, но это рэп, специально написанный под эту соцсеть. TikTok – это ведь мощный инструмент для продвижения песен, и некоторые музыканты этим пользуются, пишут специальные композиции под него.
Ваша музыка подходит для TikTok?
У меня однозначно не «тиктоковое» творчество, но я не исключаю, что какая-нибудь из моих композиций залетит в тренды. В TikTok ведь есть абсолютно все, в том числе и серьезная музыка.
А если залетит, то будете писать потом под TikTok?
Нет, мне пофиг на тренды. Я не блефую, просто я не для того делаю музыку. Когда я выпустил свой трек «Сейчас», это мой, ну не сказать, что хит, но пока что самая популярная вещь, мне стали говорить: «Поперло же, делай такое же». Я сказал: «Зачем?». Если я начну делать под трафарет, то какой смысл творчества?
Но вам ведь хочется, чтобы вас слышала большая аудитория? Или все равно?
Конечно, хочется. Помню, когда играл в Molto Loud и нас приглашали выступить, например, в Астане, мы ехали: сначала ты летишь в самолете с гитарами, со всей аппаратурой, потом приезжаешь на саундчек, настраиваешься, волнуешься, выходишь на сцену, а в зале всего 50 человек. Да, это неприятно, но мы все равно полностью выкладывались при любом раскладе. Количество важно, но я не буду из кожи вон лезть ради одной лишь популярности.
Слушаю вас, и складывается ощущение, что вы абсолютно закрытая и самодостаточная экосистема, которой, по сути, никто и не нужен…
В каком-то смысле так и есть. Самый любимый для меня момент в творчестве, это когда я пишу музыку на студии. Я приезжаю к своему соавтору Жене, мы с ним закрываемся и начинаем превращать мои гитарные партии и голос в песни. Для музыканта это самая волнующая и приятная вещь на свете – я вроде бы понимаю, что у меня что-то есть, но еще не понимаю, во что это вырастет, мы начинаем работать, и на глазах рождается песня. Ты что- то записываешь, потом слушаешь это – звучит неплохо, а потом, пока едешь домой, тебе скидывают «демку», ты прослушиваешь ее и испытываешь настоящее счастье, потому что все получилось. В последний раз, когда мне скинули новую песню, я «демку» прослушал раз шесть или семь подряд, клянусь.
И что, писать песни – это даже приятнее, чем выступать?
Да! Это же чистая эйфория, без примесей.
А я думала, что концерты – это самая приятная часть, музыканты ведь счастливые люди, они видят результаты своего труда тут же, когда получают на концертах мощную энергию от зала…
О да, в моменте это, конечно, заряжает, но после концерта, особенно если концерт был хороший, ты всегда уставший и полностью выжатый, но это очень приятная усталость.
Сейчас написание музыки стало как будто вопросом техники, как вы думаете, цифровые технологии сильно изменили музыку?
Да, стало проще работать, раньше ведь нужно было записываться на пленку. Но вы же спрашиваете: убивают ли технологии музыку? Не думаю. Наверное, в некоторых жанрах, например в роке, важно, чтобы звучало все максимально «трушно», я сам за это люблю старый рок вроде Led Zeppelin и Black Sabbath, но для того жанра, который выбрал я, это не определяющее. Хотя мой соавтор, мультиинструменталист Евгений Рукавичников, я называю его звукогений-Евгений, использует при записи аналоговые синтезаторы, он вручную крутит звук, экспериментирует. Так что в наших песнях можно услышать живые вещи.
А кому вы даете послушать свои новые песни первому?
Своему менеджеру – Жене Темирбекову, своей девушке, еще братишке.
И что? Правду говорят?
«Да, если г***о, сразу так и говорим – г***о», – отвечает вместо него менеджер Армана Евгений Темирбеков. «Ну прям го**а у меня не бывает, – добавляет Арман. – Но они могут сказать, что им не нравится, и я нормально принимаю критику».
Какой самый большой комплимент вы слышали?
А материться можно?
Можно.
Тогда это – пи**ц какая ох**тельная песня! Когда так говорят, понимаю, что написал что- то хорошее.
Где лучше всего пишутся песни?
Дома, в Алматы. Тут я могу писать везде – на крышах, в подвалах, в универе, на улице, в машине, где угодно. Алматы – это мое место силы. Где бы я ни был – в Вене, Куала-Лумпуре, Стамбуле или Тбилиси, мне нравилось везде, но я всегда хотел домой. Когда был щеглом, смотрел все эти американские детские шоу и мечтал, что вырасту и буду жить в Лос-Анджелесе, а потом понял, что это на самом деле не моя мечта, а навязанная, ведь как я могу хотеть жить там, где никогда не был?
Вы поняли, кто ваша аудитория?
Хороший вопрос. Я не знаю. Может, все те, кто любит хорошую музыку? Честно, даже статистику в своих аккаунтах не проверял – я не знаю, кто меня слушает и как часто. Иногда люди пишут в дайрект приятные вещи – недавно написала одна девушка из России, сказала, что нашла все мои песни, добавила в свой постоянный плейлист и была удивлена тем, что у меня так мало подписчиков. По ее мнению, я заслуживаю большего, она просила не останавливаться. И в последнее время пишут такое все чаще. Это заряжает.
Какие планы?
Работать, выдавать новые песни. Минимум по одной в месяц. Альбом пока не планирую, там же надо цельно подойти, а я пока к этому не готов, но регулярные синглы обязательно будут.
А вы никогда не хотели стать актером или моделью? Вы на фото и в жизни – это два разных человека как будто…
Не, это не мое. Это сложно для меня, позировать и изображать там кого-то из себя. Наш фотосет был два часа, а я так устал от этого. А модели же весь день по несколько часов могут сниматься, еще же без конца переодеваться – не, я на такое не подпишусь никогда. А мне сказали, что тема номера – эскапизм и мы будем об этом говорить.
Так у вас не жизнь, а один сплошной эскапизм…
Да, так и есть. Я, если честно, не парюсь и особо не тревожусь о завтра. Живу, кайфую, и мне нормально.
ГРУМИНГ: NARGIZ AMINOVA; АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: AIGERIM ZHANAIDAROVA.
