Айя Шалкар – молодая казахстанская художница, концептуальности у которой не отнять. Известность в США, нетривиальные digital-проекты и яркие феминистские заявления – прямо сейчас Айя берет серьезный разбег перед тем, как окончательно покорить мир искусства. Мы побеседовали с моделью, любительницей холодного оружия и основательницей
studio oneki незадолго до участия Шалкар в престижной международной ярмарке современного искусства Art Basel Miami Beach 2023.
Интервью: ЮЛИЯ ЗОЛКИНА JULIA ZOLKINA
Фото: ТЕМИРЛАН ФАРЗАЛИЕВ TEMIRLAN FARZALIEV
Стиль: ЖАНАЙДАР ЖЕНИСБЕКОВ ZHANAIDAR ZHENISBEKOV
Как вы пришли к участию в Art Basel Miami Beach 2023?
На данный момент грядущая ярмарка Art Basel Miami Beach – самое масштабное мероприятие в моей fi ne-art-карьере, которую я начала не так давно. В мире искусства я еще совсем ребенок. Все началось с digital-проектов в 2020 году и постепенно перетекло в некую страсть к оружию. Так родились мои первые кинжалы, которые отражают связь феминизма и женского гнева.
Впервые они были показаны в галерее Sapar Contemporary, котора я позже начнет меня представлять в США. За полтора года до начала сотрудничества я со своими камушками-кумалаками выставлялась с группой Étage в Музее имени Кастеева. Директор галереи заметила эту работу и вышла на меня уже в 2022 году, предложив участвовать в коллективной выставке женщин-художников «Матрилинейные сказки» в Нью-Йорке. Она уловила в работе 41 qumalaq связь с моей бабушкой и предложила создать что-то новое для этой экспозиции, где мне предстояло стать единственной художницей из Казахстана. Мне нравится, что в Sapar Contemporary поддерживают художников из Центральной Азии и постсоветского пространства, а контекст проблематики женщин нашего региона им хорошо понятен. Мне не нужно переводить для них себя или свое творчество – оно откликается и без того.
В Sapar Contemporary поспособствовали тому, что меня пригласили стать одной из участниц ярмарки Untitled Art Fair в рамках Art Basel Miami Beach. В таком формате на побережье проходит много арт-ярмарок, и Untitled Art Fair – одна из самых крупных. Меня особенно привлекает, что все работы прошли очень тщательный кураторский отбор, прежде чем туда попасть. Если Art Basel, выставляя наравне с очень известными художниками и дизайнерами и дебютантов, допускает достаточно большое разнообразие, то Untitled Art – более концептуальный.
Каким будет концепт инсталляции?
Работы, которые я представлю в декабре в Майами, – это вновь холодное оружие. Это представление арт-вселенной, которую я в данный момент создаю, первые шаги в прихожую этого мира, этимологию и концепт которой мы разработали с моим ментором. Арт-вселенную можно увидеть у многих великих художников. Например, вселенная известного скульптора Дэниела Аршама посвящена археологии будущего и наполнена кристаллизованными объектами поп- культуры. Эта мысль мне откликается, потому что мой мир – тоже в некотором роде альтернативная археология прошлого Центральной Азии, я назвала его World of Peri. Существа, которые там обитали, создали трайбалистское общество, состоящее лишь из женщин-кочевниц. Это максимально матриархальная концепция, даже размножаются эти существа благодаря магии без участия мужчин – их там попросту нет. Сейчас я осторожно прорисовываю и детализирую эту вселенную, начав с объектов культа своих пери – с оружия. Это в целом в корне своем воинственный народ, и своими изящными мечами они борются с темными силами. Эти предметы быта создавались женщинами для женщин, что для нас редкость: в нашей реальности даже предметы для женщин в основном создают мужчины.
Какие эмоции вы испытываете, предвкушая влияние этой ярмарки на свою карьеру?
Я очень рада этой возможности, но в своем воображении уже вижу картину будущего гораздо шире. Для меня это лишь первый шаг навстречу чему-то большему. Отмечу, что, за исключением выставки в Музее Кастеева, я еще ни разу не выставлялась в Казахстане из-за отсутствия подходящей площадки.
Учась по гранту в Австрии на графического дизайнера, уже тогда я параллельно работала моделью, инфлюенсером и интересовалась другими медийными направлениями. Это было и остается частью моего заработка, и это, конечно, положительно влияет на узнаваемость как меня, так и моей деятельности. Но в то же время клеймит мою работу в сознании определенных людей, подверженных влиянию стереотипов. Для некоторых своих соотечественников я так и останусь моделью, которая занимается чем-то еще. В принципе, быть серьезно воспринятой, будучи женщиной, даже если ты не модель, – это уже редкость. А если ты еще и вовлечена в индустрию красоты, то тем более. Я же не считаю моделинг ошибкой и продолжаю им активно заниматься.
Когда мне было чуть больше 20 лет, я думала, что стану художницей, которая ничего, кроме своих работ, не выкладывает, не показывает, как она выглядит, – и не участвует в этих капиталистических играх. Сегодня я, поймав эту волну, стараюсь на ней серфить, используя то, что она дает, и отбросив предрассудки. Признаюсь, пока это помогает больше, чем мешает. Женщин в арт-индустрии в целом мало, но они есть, и они разглядели что-то во мне, поняли меня с точки зрения искусства. Я ощущаю себя в сестринстве с другими казахстанскими художницами.
Так получилось, что еще до начала своей творческой деятельности я создала для себя привилегированную позицию узнаваемого человека, и это входит в конфликт с привычным образом художника, который всю жизнь тщетно чего-то добивается, страдает и лишается. Но я перестала себя за это корить, мой опыт в этом отношении далеко не первый. Я защитила свою безопасность, руководствуясь выражением «Не спрашивай, что патриархат тебе причиняет, – спрашивай, что он может сделать для тебя». И при случае я пользуюсь стереотипами капитализма, встроенными в мир элементами маркетинга через собственноручно созданную медиаперсону – без какого-либо чувства вины.
Это лишь капля в море, малая толика того, что может сделать для женщины существующая система. И если мы можем ее хакнуть – нужно это делать. Сильные мира сего создали все платформы, на которые поставили нас в декоративном ключе. Я зашла на эту платформу, будучи моделью, как троянский конь, и начала оттуда вещать, занимая со временем все более значительную и самостоятельную позицию. Интеллект миллионов женщин за всю историю человечества – вспомните Мэрилин Монро – был трагически недооценен, оценивалась только их внешность. В раннем возрасте я также столкнулась с объективацией себя и своей жизни, а затем начала думать, как можно это использовать.
АЙЯ ШАЛКАР: ПРОЕКТ I LIKE IT WHEN YOU’RE SOFT (2022 Г.). ФОТО: КРИСТИНА ШАХТ
У вас нет ощущения, что сегодня женское искусство может говорить только о боли? Можете ли вы, как адекватный человек, реалист и при этом художник, найти в нем пространство для других тем?
Конечно, в искусстве всегда есть место эскапизму, но каждый великий артист был в резонансе со своим временем и давал ему тот или иной творческий комментарий – это верный путь к тому, чтобы остаться в истории. Любой мыслящий, порядочный человек вынужден реагировать на события, которые происходят вокруг него. Позволить себе игнорировать происходящее – очень дорого. Про себя же могу сказать, что на данный момент я, как художник, достаточно глубоко погружена в эскапизм – в эстетике выдуманного мира, где все экстремально правильно и справедливо по отношению к женщине. Но и это творческий комментарий – к жизни и истории нашего региона, например.
Ваши работы часто выражают гнев. Насколько же гневным – злым, некрасивым, провокационным – может быть современное искусство и где лично для вас лежит граница с трешем?
Какую бы идею вы ни хотели продвинуть, нужно оставаться в своей компетенции. Сейчас много активистов, которые затрагивают слишком много областей – политику, экологию и много чего еще. Я же стараюсь оставаться в зоне собственной экспертности. Что бы я ни делала, я все равно остаюсь художником и не стану, например, своими ножами кого-то резать. Это объекты искусства, они несут какой-то определенный месседж, это не оружие в буквальном понимании, хотя они острые и сбалансированные. Со своей сегодняшней позиции могу сказать, что не смогла бы прямо сейчас подобно Йоко Оно или Марине Абрамович, устроить перформанс с элементами физического повреждения. Но кто знает, что будет в будущем. При этом меня восхищает и будоражит искусство, которое пересекает личные границы художника. Ведь если мое искусство о феминизме – значит, оно обо мне самой и я сама могу стать его объектом.
Вы можете назвать себя предпринимателем? Насколько таргетинг в Instagram, охваты и планирование сочетаются с занятиями искусством?
Здесь важно понимать, что мы живем в беспрецедентное время, когда старые каноны не работают. Нужно импровизировать, используя новые инструменты. Представьте, если бы у Энди Уорхола был Instagram – он наверняка делал бы коллаборации со всеми брендами и продавался бы в каждом магазине. А сегодня люди, мучимые моральной дилеммой, думают, что нужно следовать примеру людей прошлого. Хотя у них были совсем другие реалии.
И мужчине здесь снова легче, чем женщине. Кого ни возьми – у всех есть ролевая модель, мужчины представлены во всех сферах, всегда можно провести параллель и найти для себя протоптанную дорожку. В нашем случае ее просто нет – женщина протаптывает свою тропинку сама в пустом поле. Это веселый, но кровавый процесс. Я уважаю и ценю многих казахстанских художниц, но какого-то ясного общего пути успеха для нас пока не существует.
Я привожу в пример Дэниела Аршама или Хадзимэ Сораяму, потому что мне удобнее всего поставить себя на их позицию. В этом смысле особенно показателен тот факт, что одна из самых продающихся художниц современности Яеи Кусама из-за своего ментального заболевания как бы не имеет никакого осознанного контроля ни над своим искусством, ни над своим успехом. Это много говорит о положении женщины в мировом искусстве – женщина будто не может иметь денег и признания. Гений словно снисходит на нее в каком-то трансе, занимая место интеллекта в ее голове. Гений Кусамы в сознании ее поклонников не может быть отделен от ее недуга, и это очень печально.
Чего публике ждать от вас после Art Basel Miami Beach 2023?
В этом плане я очень доверяю игре случая – пусть даже это изящно соркестрованная игра. Я открыта для новых поворотов – эта выставка станет для меня неплохим трамплином и строкой в портфолио, меня начнут выставлять в других пространствах.
Кроме того, после Art Basel я плотно возьмусь за визуализацию своей арт-вселенной, перейдя от вещного мира к образам самих пери. Я представляю их себе не как людей, и их стандарты красоты не похожи на наши. Скорее, они напоминают представителей семейства кошачьих или жителей планеты Пандора. При этом я не хочу их делать нарочито красивыми. Мои пери должны пугать, отталкивать и привлекать одновременно. Это будет оголенная женская красота, рассказанная женщиной, которая не стремится к декоративности.
МАКИЯЖ: АЗИЗ ПАРХАТОВ; ПРИЧЕСКИ: АЙНУР ЕРУБАЕВА; АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: АНЕЛЬ ТЕН.
